Вот оно как.
— И чем же заняты эхер-майор и прайд-мичман?
— Сведений нет. Даю диалог — «Ариэль, возьми мой скафандр»…
— Достаточно. — Я бросил последний взгляд на схему — и не ощутил совершенно ничего. Вогеймские Ромео и Джульетта… А сколько парней с «Верного» не встретят своих Джульетт? — Показать членов экипажа на других палубах.
Картинки замелькали. Большая часть народа оказалась сосредоточена в кормовых отсеках — вогеймцы по-прежнему пытались восстановить двигатель и кабеля, идущие к силовому блоку.
Кстати, народу было маловато. Что лично меня не могло не радовать — потому что повышало наши шансы.
— Показать мне… — Я на мгновенье ощутил замешательство. Как они называют наших? Враги, военнопленные, объекты? Сейчас скажу что-нибудь не то, и система забьет тревогу. — Показать мне пленных с чужого корабля.
Картинка не поменялась, механический голос что-то ответил.
— Объекты под названием «пленные» отсутствуют. — Перевел мой комп.
Ах ты ж черт…
— Показать мне людей, не являющихся членами экипажа, но находящихся тут, на этом корабле.
— Единственные объекты, подходящие под запрос — руновцы. — Сообщил комп, выслушав ответ корабельного компьютера.
Как просто. А я-то ломал голову…
— Показать мне их местонахождение!
Экран мигнул. На появившейся схеме красовалась одна из средних палуб — та, что сразу под ракетной, судя по величине корпуса. По бокам непомерно раздутого овала топорщились короткие открылки — начало изгиба корпусной обшивки, из которого потом вылеплялись ракетные плоскости. Где-то между ними, в одном из закутков, мерно мигали желтые точки.
Я их быстро пересчитал. Двадцать восемь… нет, все-таки двадцать девять. Просто одна из точек практически не светится — так, взблескивает иногда. И ещё пятеро мигают редко, агонизирующее…
Время на исходе.
— Покажи мне теперь роботов, которые есть на корабле.
Но смены картинки опять не произошло. Быстрая тирада — и мой комп перевел:
— Восемь М-218, находящихся на борту, приписаны к другому кораблю. Следует ли их учитывать?
А ведь и верно — пришедшие со мной роботы были вогеймского производства, квангусцы купили старые машины на Броунинге. И они теперь вроде как чужие у своих.
— Наложить запрет на связь с этими роботами. — Быстро сказал я. — Показывать только тех, что приписаны к этому кораблю.
На экране снова начали сменяться схемы этажей. Местоположение роботов отмечали зеленые точки. Они, как и люди, в основном находились в кормовых отсеках.
— Дать отчет по общему количеству роботов, пригодных к бою. — Я замер, ожидая ответа.
— Количество автономной боевой техники, приписанной к кораблю — сто четыре М-236…
Получается, их роботы новее тех, что пришли со мной? Я не удержался и спросил, не дожидаясь, пока комп переведет следующую фразу:
— Сколько лет эти М-236 приписаны к кораблю?
Прозвучавший ответ меня удивил:
— Полтора года.
Тут можно было много что ещё спросить, но схема с желтыми точками, одна из которых уже почти не мигала, висела перед внутренним взором. И подгоняла, подгоняла…
Поэтому вдаваться в детали я не стал, а вместо этого буркнул на руновском:
— Что он там ещё нарассказывал? Переведи.
— Из имеющихся роботов четверо потеряны при отражении атаки квангуского шпиона…
Это они меня так зарегистрировали в памяти своего компьютера? Даже и не знаю, оскорбляться или просто удивляться.
— Ещё семь уничтожены в результате атаки руновцев, предпринятой в районе шлюза, два потеряны при проходе нападавших по коридорам. Двадцать восемь роботов исчерпали весь свой энергозапас при восстановлении повреждений в отсеках корабля. Из оставшихся шестидесяти трех единиц одиннадцать пригодны к бою ограниченно, так как остаток заряда аккумуляторов у них менее тридцати процентов…
По экрану вдруг снова мелькнуло синее полотнище с золотыми грифами, сидящими на звездах, как на насестах. Компьютер вогеймского патрульника что-то сказал, мой комп тут же перевел:
— Срочное сообщение с «Адмирала Мархаузена» — объект на подходе. «Мей-Лу», готовьтесь. Сразу после выполнения задачи мы придем к вам на помощь.
А вот и тот момент, ради которого тут висели эти корабли, подумал я. Знать бы ещё, что за объект на подходе. И что за задача у них тут…
Может, мое предположение о переговорах ошибочно? Сообщение с «Мархаузена» прозвучало так, словно речь шла о выполнении боевого задания. С другой стороны, переговоры та же война, только сидячая.