Я вдруг смог вдохнуть. С хрипом и свистом, оценив, насколько сладок воздух после долгого удушья. Легкие саднило, голова раскалывалась…
И поверх этого гремел голос компа:
— Биологическая угроза. Жизненные показатели приходят в норму. Восстановление дыхательной функции. Давление нормализируется, пульс — восемьдесят девять…
Тварь, смотревшая на меня, посторонилась. В коридор вошло ещё одно черно-блестящее существо. Тоже повернулось ко мне.
Я уже должен был потерять сознание, мелькнула мысль. Они этого ждут — но что-то позволило мне снова дышать.
Что-то или неизвестный вирус?
Однако следовало принять решение, и было не до раздумий. Или я притворюсь потерявшим сознание, или…
Пятое, и самое главное правило абордажа, гласило — стреляй во все, что движется.
Оранжевые оси целеуловителя уже давно поймали черно-блескучую фигуру в перекрестье.
— На максимальном импульсе, огонь. — Выдохнул я.
Сервомоторы дернули правую руку вверх — так быстро, что ни один глаз за ними не уследил бы. Сработал импульсник скафандра, яркая голубая молния на долю секунды соединила мою руку с иномирянином — а оранжевые оси уже ловили следующего.
Ещё одна молния. Технопласт на полу, возле трубчатых ног, пошел расплавленными пузырями. Обнажились стальные листы…
А иномирян всего лишь отбросило к другой стене коридора. Но они остались на ногах. Хотя удар максимального импульса плавит даже корабельную сталь.
Вдали гремели новые шаги — шло подкрепление. Обе черные твари вскинули руки. Каплевидное пузо у обоих открылось трещиной на боку. Так скафандр это или кожа? Угловатые длинные пальцы нырнули внутрь…
Я не стал дожидаться, пока мне покажут, что там припрятано. Двинул кистью левой руки, взмыл к потолку, рявкнул:
— Ещё импульс!
Оранжевые линии уже ловили попеременно два черных силуэта, и голубые молнии просияли двумя ручьями. И опять ничего. Только расплавленный пластик стен и пола.
Черные трубчатые руки ползли вверх. Между пальцами и отростками у каждого было зажато по странной штуке — вроде как черный цветок, обращенный вверх лепестками. Цветами меня ещё не закидывали, стрельнула шальная мысль.
Но умом-то я понимал, что дела плохи. Импульсник их не взял…
Свет, подумалось вдруг. По всему вогеймскому патрульнику горел только неяркий свет.
Я выщелкнул правой рукой сразу четыре световспышки из набедренного контейнера. Времени устанавливать мощность не было, поэтому я просто швырнул диски вниз — и дернул левой рукой, кидая себя вперед. К трем дверям в конце коридора.
Поглядели, пора и честь знать. Самое время выполнить третье правило абордажа — обездвижить корыто, а уже потом разбираться с его хозяевами.
Световспышки залили коридор безжалостным сиянием. Оранжевые оси целеуловителя, оставшись без заданных целей, замерли в центре экрана. Я выпалил:
— Огонь по дверям.
Импульсник разнес створки в конце тупика. За той, что была по правую руку, и впрямь открылся коридор. За двумя другими оказались какие-то отсеки…
Я подправил направление быстрым движением пальцев — и, пролетев через разнесенную дверь, рванул по проходу. За спиной что-то металлически скрежетало…
Глава девятнадцатая. Когда придется туго, читайте наш Устав
Коридор снова свернул, и я едва успел вписаться в поворот — скафандр набрал слишком большую скорость. За поворотом открылась следующая дверь. Сзади нарастал тяжелый топот…
— Стреляй по двери! — Рявкнул я. И согнул пальцы, заставляя сервомоторы резко скинуть скорость.
Голубая молния расплющилась о дверную панель. Та протаяла по центру — но самую малость, только голову просунуть, да и ту без шлема. Стальной лист здесь оказался толще, чем на палубном настиле.
— Ещё! Мне нужен проход!
Комп дал пару импульсов, металл с шипением потек.
За расширившейся дырой что-то виднелось — свет, красноватые отблески, мешанина деталей… однако глазеть времени не было. Проплавленное окно приближалось. По причине небольшого размера нырять в него пришлось боком, повернувшись лицом к стене.
А потом я рывком дернул на себя левую руку, согнув ладонь под девяносто градусов к запястью. Фыркнули сервомоторы, гася скорость.
Вместо палубы подо мной висел узкий решетчатый мостик. Дальше был провал, глубиной метров двадцать.
Я нетерпеливо подыграл пальцами, разворачивая скафандр в воздухе.
Впереди в пустоте, залитой желтым светом, висела огромная конструкция — укрытый дырчатым кожухом цилиндр, стесанный сверху и снизу. За ним, метрах в двадцати от двери, пустоту перегораживала гигантская стена, чуть покатая, напоминавшая сильно сплюснутый конус. Яркий, красновато-рыжий блеск — медь? Опор или ферм, удерживавших дырчатую конструкцию в воздухе, я не видел. Значит, она укреплена на медной стене.