— Активировать целеуловитель, цель — человек. — Холодно приказал я.
Правую руку подбросило вверх. И я отбарабанил на общегалактическом то, что положено говорить на допросе:
— Сообщить по внешней связи — имя, звание, должность?
Динамики внешней связи выплюнули сказанное в белый туман. Силуэт на ультразвуковой картинке пошевелился. Донесся едва слышный стон, почти не различимый из-за скрипа и шипения, доносившихся сверху. Ранило? Задело брызгами раскаленного металла?
Я придушил в себе легкую тень жалости и шагнул вперед. Наклонился, прихватил рукой в перчатке шею неизвестного — вилкой, как учили. Чтобы и не придушить, и чужое адамово яблоко не сломать. Потянул его вверх, прижимая чужой загривок к стене. Сказал вполголоса на руновском, для компа скафандра:
— Следить за жизненными показателями допрашиваемого…
— Опасности для жизни нет. — Откликнулся комп. — Ожог на правой половине тела для жизни некритичен. Повреждений внутренних органов нет, повышение давления и пульса соответствует кожному ожогу.
Человек под захватом что-то прохрипел на вогеймском, ухватившись за мою перчатку.
— Перевожу. — Заявил комп. — Зачем тебе это, твоей планеты уже нет.
Он принимает меня за квангусца, подумал я. И даже в расчет не берет, что человек с погибшей планеты может желать мести. Или цепляется за последний шанс, пытаясь пробудить во мне шкурный интерес…
— Имя. — Зло сказал я. — Звание. Должность! И учти, мое оружие на малом импульсе доведет твой ожог до критического! И до смертельного! Показать?
Он выкрикнул несколько слов. Комп перевел, хотя эти несколько слов я понял и сам — некий минимум слов в Космоакадемии мне в голову все же вбили:
— Нирен, херен-майор, старший механик.
Херен-майор? Вогеймское звание, равноценное нашему кавторангу, то бишь капитану второго ранга. Немалая птичка…
И должность у него интересная. Даже интереснее, чем звание.
— Так-так. — Пробормотал я на руновском. — И что же мы имеем?
— Не понял запроса. — Откликнулся комп.
— Это не тебе…
А имелось тут вот что — на переделанном вогеймском патрульнике стоял двигатель неизвестной конструкции, и по коридорам у него гуляли иномиряне… но главным механиком был вогеймец. Военный.
Или флот Федерации Вогейма спешно модернизировался, пока я болтался возле чужих планет — или этот кораблик был частью плана иномирян. Плана, в который как-то сумели войти вогеймцы.
По внешней связи вдруг донеслась громкая фраза. Кричали не на вогеймском и не на общегалактическом.
— Сверху, в двенадцати метрах, два человека. — Доложил комп. — Пока не снижаются. Занимают позиции возле конструкции в центре данного отсека. Уже три. Четыре. Все в скафандрах. Появились из отверстия, проделанного в двери. Голосовое сообщение на квангуском…
— Картинку мне!
— Выполняю. — Перед глазами развернулся серый квадрат изображения с ультразвукового сканнера — двигательный отсек все сильнее затягивало туманом, и на экране шлема плавала лишь белая муть. — Перевожу голосовое сообщение — сдавайся, квангусец, ты проиграл. Твой челнок ушел…
— Сейчас, только скафандр расшнурую. — Буркнул я.
И разжал руку, державшую херен-майора Нирена. Тот опять со стоном скрючился у стенки. Некоторых боль парализует — и это к лучшему. Главный механик мог стать ценным призом. Кому, как не ему, знать устройство движка, который я попортил.
И о котором ничего не знали на Рунове.
Маршевый двигатель у «Черны» цел, генератор свертки тоже. Если я сумею доставить Нирена на Рунову…
Моя миссия отмщения — и совсем немного разведки — вдруг стремительно обрела другую цель. Доставить домой вогеймского херен-майора.
— Перевести? — Услужливо спросил тем временем комп.
— Нет. — Я помолчал, собираясь с мыслями.
Почему четверка не открывает огонь? Варианта два — или не желают драться рядом с движком, или хотят взять живым и допросить. Надеются на записи с Турании? И опять-таки, если их так мучит любопытство, подождали бы, пока «Черна» уйдет. А потом спустились сами. Может, время поджимает? Скажем, если и у вогеймцев тут своя миссия…
Заберу херен-майора, у него и спрошу, угрюмо решил я, рассматривая четыре фигуры на картинке с ультразвукового сканнера. Ракурс был немного не тот, чтобы разглядеть все в подробностях — но грудь у всех четверых характерно выпирала колесом. Выделялись выпуклые набедренники, у правого колена торчала короткая трубка разрядника дополнительного импульсника, рассчитанного на автономную работу.