— Ты можешь заболеть, идём в дом… Я просил не выходить на улицу, к тому же ночью… — забрав из рук Мицури птенца в платочке, Игуро взял её под руку, ведя к дому.
Мицури посильнее завернулась в плед, пытаясь скрыть желание снова откашлять хрип — Обанай уж точно будет недоволен, если увидит
***
Утренний свет заполнил всё пространство. Мягкое, небольшое полотенце лежало на столе, а на нем сидел птенец, который втянул голову и распушил перья, чтобы согреться. На вид птица была здорова, но почему она гнездилась на земле — неизвестно, раньше таких здесь не было.
Мицури сидела на футоне, закутавшись в одеяло, потягивая горячий мятный чай. Обанай не повышал голос, это бессмысленно, к тому же лишь испортит настроение им двоим. Он всегда был к ней терпелив, даже сейчас, когда она так безрассудно вышла на улицу не думая о последствиях. Обанай осмотрел птичку, подметив, что левое крыло поражено чем-то, но уже поросло плотью. Видимо, какой-то кот неудачно провел свою охоту. Обработав рану на крыле, Обанай осторожно исправил его положение, и птенец вдруг заметался в конвульсиях, пытаясь выбраться, но в следующую секунду взлетел вверх, усевшись повыше.
— Вот и всё. Обычный вывих был, — посмотрев на перепуганную птицу, Обанай убрал лекарства, а затем обернулся на Мицури — Как ты себя чувствуешь?
— Всё хорошо, просто я услышала странные звуки, вот и встала.
— Ты могла разбудить меня.
— Прости, Игуро…
— Ну ладно уже… Всё хорошо, — опустившись на колени напротив, Обанай заботливо поцеловал Мицури в лоб — А вот и температура…
— Ой… Правда? — будто опомнившись, Мицури поднесла ладошку ко лбу, тем самым почувствовав сильную теплоту
— Эх, Мицу… Надеюсь, быстро пройдет… — Обанай вернулся к столешнице, где стояла коробка с лекарствами
— Ну зато, мы спасли птенца! — улыбаясь, Мицури снова взглядом нашла птичку, что сидела на шкафу, насупившись и распушив черные перья
— Это уже не птенец, но ещё маловат.
— А что за птичка? Я мало в них разбираюсь…
— Стриж. Не знаю, как его сюда занесло в такое время…
— Чёрненький такой, на ворона похож!
— Да, они почти родня с воронами. Похожи… — растворив необходимое количество лекарства в воде, Обанай вернулся к жене — Вот, держи. Ты только не выходи на улицу. Пожалуйста…
— Ладно, хорошо… — оставив чашечку из-под чая у футона, она выпила горьковатое лекарство, что снова вызвало кашель
— Ещё не хватало, чтобы ты подхватила пневмонию… — эта фраза прозвучала с большим опасением, ведь такая болезнь почти не лечится, а подхватить её на холоде не так уж сложно
— Всё будет хорошо! — почувствовав, как резкий жар разливается по телу, Мицури уже сама пожалела об этой ночной прогулке
Кто же знал что простудиться можно лишь только от получасовой прогулки? К тому же, пока была охотником, Мицури проводила много времени в лесу, ночуя там в дождь и снег, а сейчас, пройдясь по саду, заболела.
Мицури вряд-ли верила в то, что подхватит болезнь — иммунитет у неё всегда отличался силой, и она мало болела. Тот факт, что сейчас ей плохо, удивлял, но она сомневалась, что это что-то серьёзное.
От этих мыслей её отвлек внезапный толчок, Мицури округлила глаза, а Обанай сначала не понял, что случилось:
— Что такое?!
— Малыш пинается. . — взяв Игуро за руку, она бережно поднесла её к животу, спустив чуть ниже.
Ребенок словно почувствовал это, и снова слабо пнулся. Обанай с восхищением замер, ощущая слабые толчки под ладонью. Там, буквально в нескольких сантиметрах, живёт его ребенок, растёт и дышит. Он просто не позволит, чтобы с ним и Мицури что-то произошло!
— Ага… Давно уже?
— Да нет… Не помню, но это всегда неожиданно! — малыш успокоился, и снова ничего не происходило, этот момент словно специально дожидался — дело случая, не более
— Уснул, видимо. Ты ребенка разбудила своей прогулкой. Он ведь тоже всё чувствует. Будь осторожна, прошу тебя…
Обанай был как никогда прав — пусть даже ребенок и защищён от внешнего мира, он может быть в опасности, если его мама относится к здоровью поверхностно. Организм женщины в этот период очень уязвим, а если брать в расчет множество смертей беременных и только родивших женщин и их детей, уже можно испугаться до ужаса. Но к счастью, всё шло хорошо, за эти полгода Мицури бывало плохо лишь по утрам, что совершенно нормально, и никаких осложнений. Они терпеливо и трепетно ждали появления на свет их ребенка, Игуро лишь приходилось часто ей напоминать о том, что её организм слабее чем обычно, чтобы не подвергала себя опасности. К сожалению, в этот раз не уберёг. Надеясь на то, что это лишь простуда, Мицури пообещала себе впредь так не делать. Кто знает, чем это закончится в следующий раз?
========== Воспоминания ==========
Раскладывая свежую высохшую одежду после стирки, Мицури и не думала болеть после вчерашнего, лишь немного отлежалась в постели. Сегодня утром Игуро ушел на работу, и не теряя времени, она занялась уборкой. Температуры не было, только иногда чувствовалась небольшая тяжесть в лёгких, что очевидно при простуде, но она не обращала на это внимания. Вот одно хаори, за ним юката — вещи Игуро не отличались яркостью, он не любил вычурно одеваться и предпочитал темные оттенки, в то время как Мицури любила захватить в магазине что-нибудь красивое и с узорами, чтобы глазу приятно было.
Продолжая перебирать корзину с вещами, Мицури не нашла чего-то необычного. Собственно, что можно найти интересного у себя дома?
Перебравшись уже к другой ёмкой корзине с вещами, что ещё предстоит постирать, она стала их пересматривать, Игуро часто кладет туда ещё чистые вещи, и по обыкновению скинув всю кучу вещей на пол, устроилась поудобнее, перекладывая их на две стопочки.
— Снова чистую юкату закинул…
Улыбаясь его невнимательности к таким мелочам, Мицури уже заканчивала с вещами, но тут на дне этой оставшейся своеобразной кучки вещей она увидела что-то очень знакомое: чулки, те самые, салатовые, которые ей когда-то подарил Игуро…
Достав один чулок из-под вещей она стала его рассматривать, словно могла увидеть в нем что-то необычное. Мягкая ткань была приятной на ощупь, давно она их не носила, с тех самых пор как рассталась с формой. Некоторые ниточки на швах плохо держались, а посередине где-то распустилась одна верёвочка — вот-вот, ещё немного, и образуется дырочка. Но Мицури тепло улыбалась, вспоминая в подробностях этот день.
***
— Вот, это я так…
Они с Кабурамару не подошли близко, краснея и смущаясь, Обанай овтернулся от Мицури, протягивая новенькие чулки:
— Ой, правда?! — умиляясь и краснея, Мицури с улыбкой смотрела на него — Это мне, Игуро-сан?!
— Да… Тебе, бери…
Всё ещё к ней не повернувшись, Обанай уже успел пожалеть о своем подарке, а то мало ли, кто увидит. Кабурамару же обиженно смотрел на хозяина, скорчив рожицу по типу «Это мне чулки не подошли? Ты их выбирал четыре часа болван!»
Обанай лишь терпеливо дождался пока Мицури их возьмёт, и наконец посмотрел на её не менее смущённое лицо:
— Тебе… Нравится? — погладив змейку, Игуро уже не прятал глаз, и немного успокоился
— Конечно! Я буду их носить всегда! Такие прекрасные… — прижимая к себе небольшой подарок, Мицури словно светилась изнутри.
Она прежде несколько раз заикнулась о том, что в такой форме ей неудобно, ноги слишком открыты, и Обанай не терял времени — пошел в магазин найти что-нибудь подходящее, в итоге потратил не один час, в поисках чего-то красивого, и по цвету чтобы подошло. Как он заметил, девушки часто обращают внимание на мелочи и уделяют этому много времени
***
— Может вам вот эти? — продавщица никак не унималась, предлагая Игуро разные варианты — Есть ещё голубые!
— Не нужны мне голубые. Хочу что-нибудь другое… У вас есть розовые? Или зелёные?