— Будь осторожен… — укладывая Мио в кровать, Мицури бережно накрыла её тёплым одеялом, пусть даже и лето, но младенцы могут замерзать — Я знаю, что это обычные демоны, но…
— Не волнуйся, — перебив её на последних словах, Игуро крепко обнял супругу. Он и сам понимал, что уходить, когда ей так нужна поддержка, не очень правильно. Может, он и вернётся через пару дней, неизвестно — Всё будет хорошо, обещаю.
— Ничика такая умница… Не представляю, как им тяжело без родителей…
Посильнее прижимаясь к нему, Мицури прятала весь страх и все сомнения в этих объятиях, давно они так не обнимались…
— Не знаю… Но они молодцы что держатся вместе. Я постараюсь не брать на себя много и вернуться пораньше.
— Спасибо, Игуро. Мы будем ждать тебя…
***
Путь в поместье Убуяшики, давно забытая тропа, но такая знакомая. Игуро не слишком спешил, до сбора ещё пару дней, но добираться туда довольно долго. Уже позабыв, какого это — ночевать в лесу под открытым небом, Игуро чувствовал себя словно охотник ранга мидзуното*, даже непривычно стало снова держать в ладони рукоять катаны, да и форму он давно не надевал. Жаль, конечно, что из всех столпов на этом сборе их будет только трое, но что поделать, прошлого не изменить, да и будущего тоже, всё что предначертанное случится, хочешь ты того, или нет.
Теплое солнце начинало припекать, а это лишь первые дни июня, страшно представить, что будет в середине лета, и как придется спасаться от жары. Единственный, пожалуй, плюс в походах — это то, что тебя никто не отвлекает от мыслей и дороги, можно обдумать всё, что важно или имеет значение. Хотя кому-то такая тишина и вовсе не нравится, Игуро не боялся оставаться один на один с мыслями, но эта лесная тишина, что прерывается порывами ветра, со временем всё-таки довольно нагнетает, особенно это чувствовалось раньше, когда было много демонов.
Минуя такие знакомые пейзажи, в голову пробирались самые разные воспоминания, первые встречи и прогулки, сражения, слезы… Всё это Обанай никогда не забывал, но редко вспоминал, хотя давнее прошлое он кажется и вовсе забыл, но до сих пор не понимал, почему его собственная мать поступила с ним так. Да, они все боялись демона в своем доме, но ещё хуже было то, что они приносили жертвы ради денег, этого Игуро и вовсе никогда не хотел бы понять. Зачем было запирать ребенка в клетку, делать этот ужасный шрам, который обрёк его на вечные страдания, да и не только шрам, он отца своего не знал, и мать так с ним поступила… Все ещё перед глазами этот ужаснейший демон с разными глазами и широкой, кривой змеиной улыбкой, говорит о том, что Игуро слишком красив…
***
— Выходи, Обанай, и молчи.
Услышав довольно строгий женский голос сквозь сон, Игуро проснулся сразу, липкий страх закрался под самую кожу, и он чувствовал, что произойдет что-то плохое, но ничего не понимал, и послушно вышел из клетки.
В своей семье Обанай был первым мальчиком за последние четыре столетия, возможно именно поэтому его не убили сразу, а растили до определенного возраста. Ему сейчас двенадцать и неизвестность немного пугала. Он ведь даже не знал, что находится за стенами этой комнаты, в которой жил. Впервые за долгие годы его выведут в другую комнату.
Осторожно шагая следом за девушкой, Обанай осматривался по сторонам, пытаясь понять, что как устроено. Такая жизнь казалась ему ненормальной, но он не знал, правильно ли думает. Его воспитанием мало кто занимался, но иногда ему приносили книги, и он изредка рисовал.
Жуткая тишина заполняла всё вокруг, казалось, что стены давят и вот-вот дом развалится от напряжения, но этого никак не случалось. Одна и та же стена перед глазами двенадцать лет жизни стала настолько знакомой, что он по памяти мог сказать, сколько в ней щелей, тоже самое можно сказать про клетку — он выучил её вдоль и поперек, ничего необычного.
Через недолгие пару минут Обаная завели в комнату, украшенную золотом. Она была просторной но до жути темной, и подсвечивалась лишь несколькими свечами на стенах. В этой комнате ощущение страха прибывало с каждой секундой, и вот, меж занавесами он заметил огромное существо, похожее на человека, но тело как у змеи. Этот вид вызвал у Обаная жуткий страх, отчего он застыл на месте, не в силах даже моргнуть или пошевелиться. Ужас в его глазах читался слишком ясно, а руки дрожали так, словно он и не может ими совладать. Что тут происходит, почему в доме такое ужасное существо? Почему остальные так спокойно себя ведут? Игуро не понимал, всё, что он видел, казалось ему странным, но он ничего не мог поделать. Если сейчас попытаться сбежать, то его снова побьют, как в прошлый раз… В глубине души он надеялся, что сможет уйти отсюда, но все попытки побега увенчались провалом и лишением еды, поэтому он завязал с этим на деле, но не в голове. Продумывая планы и возможные варианты побега, Обанай надеялся найти что-нибудь, что поможет ему реализовать свои надежды, ведь жить в таких условиях это точно не норма, даже если ему об этом никто не говорил.
— И правда… Какое милое личико… И глаза…
Тихий голос с шипением доносился из уст демона, что в оба смотрел на Обаная, и от этого становилось ещё страшнее — что сейчас будет, он умрет?! Все ещё не двигаясь, Игуро смотрел на то, как медленно и неспешно демон подползает к нему, протягивая свои когтистые, корявые руки, на которых пошатывались громоздкие, золотые браслеты, а на шее красовалось ожерелье в несколько рядов.
Хотелось просто заплакать, но от сильного страха даже этого не получалось. Чувствуя, как холодные пальцы касаются лица, а яркие жёлтые глаза смотрят словно бы в душу, Обанай, кажется, потерял бы сознание, но всё ещё держался на ногах. Раньше ему не доводилось чувствовать подобное…
— Такой славный мальчик, так похож на меня… — с ухмылкой, демон медленно поглаживала щеки Обаная, все ещё разглядывая его гетерохромные глаза — это и привлекло демона, и благодаря своим необычным глазам, Обанай был все ещё жив — Чтобы я смогла принять вашу жертву, сделайте его похожим на меня…
Обанай не совсем понял, что это значит, он ведь и так похож на этого демона тем, что у него разные яркие глаза, что ещё ей нужно?!
— Что вы имеете ввиду…
Тихий голос девушки, что привела Игуро в эту комнату, послышался из-за спины. Она ведь даже не пыталась помочь ему, а просто выполняла указания этого существа. Впрочем, никто в этом доме не интерисовался тем, как он себя чувствует, всем было плевать, поэтому Обанай возненавидел женщин и всё, что с ними связано, и никогда их не уважал.
— Сделайте такой же разрез, он обязан быть таким как я, только так и никак иначе…
Демон вернулся на свое место, а Обанай еле держался, чтобы не упасть. Капля холодного пота скользнула от виска в подбородку, но тут случилось то, от чего Игуро уже не мог сдержать слёз.
Двое девушек держали его руки за спиной, не давая двинуться, в то время как третья девушка принесла нож. Обанай понял, что это значит и страх завладел им, он пытался выбраться, но сил у двенадцатилетнего ребенка не так уж много, ничего не вышло.
— Пожалуйста, не надо! За что вы так со мной?!
Этот крик слышал весь дом, слезы смешались с кровью, ужасная боль становилась слишком сильной, он ведь ничего не сделал в своей жизни плохого, за что с ним так обходятся…
Острый нож медленно разрывал ткани лица, оставляя глубокие раны, и от боли Обанай уже плохо видел, чувствовуя лишь панику и жуткую боль в лице. Он все ещё пытался выбраться, чем наносил себе ещё больше увечий, а женщины молча держали его все крепче, это так ужасно… Игуро понял, что оставаться здесь слишком опасно, если люди, которые его растили, так просто могут причинить ему боль. Он точно должен сбежать отсюда.
Вечером того же дня, когда Обанай остался один, он все ещё не мог поверить в то, что произошло — лицо жутко болело, и теперь на месте ран были бинты. Весь день прошел в слезах и боли, теперь даже есть не получится — от любых движений рана кровоточила по-новому.