— Да, говорила, прости… Ты знаешь, почему я её надеваю… — Обанай, как и всегда, не очень любил об этом говорить, и решил переключиться — Ты чудесно выглядишь… Я стоял и любовался тобой всю церемонию.
Игуро и улыбка — это лучший дуэт. На его лице она смотрится слишком мило, и Мицури её видела нечасто, но всегда ощущала даже через белую ткань на лице:
— Спасибо… Рада, что тебе нравится… Кимоно…
— Я не на кимоно женился, а на тебе… Поверь, ты куда интереснее, чем твое кимоно!
Заглядывая в салатовые глаза, мечник нежно поцеловал её. За то долгое время, что они общались, он ни разу не сделал ничего подобного, но сейчас ничего не мешало целовать её столько раз, сколько они сами того захотят:
— Да, и правда…
Замявшись, Мицури поглаживала его скулы, постепенно спускаясь на шею. Мимолётный хитрый взгляд Обанай уловил сразу, и её нежные, маленькие, и прохладные руки рассыпали по его телу мелкую дрожь — Мои руки слишком холодные?
Посмотрев в глаза с гетерохромией, Мицури было отстранилась, но очередной поцелуй не дал ей закончить:
Так ненавязчиво нащупав пояс на кимоно Мицури, Обанай бережно и медленно его развязывал, всё больше утопая в нежных, непрерывных поцелуях. Смелость Мицури куда-то испарялась с каждым его движением, но её руки спокойно лежали у него на плечах. Ожидаемо что такого характера девушка может застесняться…
Скинув хаори с плеч невесты, Обанай хотел было распахнуть её юкату, но не спешил этого сделать:
— Если бы я была против, ты бы и этого сделать не смог…
Краснея, Мицури не отводила взгляд от его лица, и проведя большим пальцем по краю шрама, снова жалостливо расширила глаза — Прошу, не переживай об этом…
— Хорошо, не стану…
Осторожно вытащив из волос шпильки, девушка запрокинула голову назад и длинные волосы рассыпались на плечах. Если ходить долго с такой причёской, то голова болеть начнет, и положив шпильки рядом с футоном, Мицури словила на себе очередной влюбленный взгляд.
Обанай любил её непослушные волосы, но сегодня они были непривычно собраны. Он почти забыл о том, что они настолько длинные. Бережно убрав их за её спину, Обанай снова целовал её. Даже удивительно, что они ни разу не поцеловались до свадьбы — всё заканчивалось лишь прогулками и совместными ужинами.
— Не хочу, чтобы тебе было больно…
Убрав пару прядок ей за ухо, Обанай одним движением сдвинул на пол с футона пару писем. Их взгляды всё ещё не прерывались, чему Мицури снова смутилась, поправив ту же прядку, что он убрал мгновение назад:
— Не будет… Мы ведь оба этого хот…
И снова он не дал ей закончить фразу, более страстно, чем прежде, поцеловав её. Обанай, быть может, и хотел этого, но никогда себе в этом не признавался до этого момента. Даже в мыслях не доходил до подобного, чтобы не осквернить её светлый образ.
Обнимая Мицури, он постепенно снимал с неё всю лишнюю одежду, продолжая дарить многочисленные поцелуи. Девушка с каждым из них всё меньше стеснялась, и даже помогла смахнуть со своих плеч надоедливую юкату, которую пришлось носить целый день. И, потянувшись к тонкому поясу на юкате Обаная, смогла его развязать. Он особо и не держался — вот уж Игуро, будто нарочно!
Под навесом этих ненавязчивых поцелуев, он успел уложить Мицури на спину, и эти беззащитные глазки так манили его разум, что он будто терялся в них. Дорожка поцелуев спускалась всё ниже. Переходя на нежную шею, ощущая горячее частое дыхание девушки, Обанай спускался ещё ниже, поглаживая изящную талию. Он помнил всё, что мог видеть, пока она надевала эту открытую форму. Честно признаться, она была слишком открытой, но из-за стеснительности Мицури не просила её переделать, и потому носила так.
Вернувшись к смущенному лицу девушки, Обанай выдохнул, а Мицури кивнула, на миг отведя глаза. Успокоив любыевозможные страхи поцелуем, Обанай улыбнулся.
Плавно двигаясь, Игуро не спешил, придерживая её бедра, чтобы было удобнее. Его взгляд оставался на её лице, на котром отражались всё новые эмоции и ощущения. Пытаясь контролировать дыхание, Мицури не могла сдерживать редкие стоны, что иногда вырывались меж толчками. Обанай ощущал каждую её эмоцию, стараясь не причинять дискомфорт.
Странные, но приятные ощущения, что ранее не были известны, манили все больше как Мицури, так и Игуро.
Стеснения отошли на задний план, и девушка плавно двигалась в такт движениям мечника, отдаваясь ему полностью. Ожидания были самыми разными, но реальность оказалась куда лучше, чем она себе представляла.
Почувствовав приятную тяжесть внизу живота, она сжала в ладони простынь. Обанай и сам чувствовал, что осталось ещё немного, и немного усилил толчки, но двигался всё также плавно. Вот, тело Мицури зашлось мелкой дрожью, и она задышала ещё глубже. Обанай тоже дошел до конца и выдохнул, заглушив очередной стон Мицури поцелуем. Она, пожалуй, и не замечала, что он смущён не меньше, и поняла это лишь после того, как обхватила его лицо своими ладонями:
— Да, и я умею смущаться…
Отшутился Обанай, снова поцеловав девушку, и уже не прерывая длинный поцелуй, мягко вышел из неё.
— Я… — выдохнула Мицури гладя его по горячим щекам, и не давая подняться хоть немного выше — Заметила…
— Повезло, что это тяжёлое кимоно нужно надевать лишь раз в жизни!
Смех заполонил комнату, что мгновение назад была свидетелем куда более откровенных сцен:
— Согласна, это кимоно было не очень удобным…
— Угу…
Очередной мимолётный поцелуй был ещё более приятным.
— Игуро… Я… Люблю тебя…
— И я тебя люблю, Мицури…
— Знаешь, мне немного жаль расставаться со своим поместьем…
Накинув юкату на плечи, Мицури посмотрела на Игуро, что обняв её, снова уложил рядом с собой:
— Да, но мы ведь всё решили.
Уже обнимая девушку, Обанай лежал, уткнувшись в её волосы — они пахли сакурой и чем-то сладким, такие приятные…
— Да, но просто я там так долго жила… Но здесь будет куда лучше. И к городу ближе!
Чувствуя, как бьётся его сердце, Мицури прислушивалась к каждому его удару, словно в них запечатано тайное послание.
— А если что-нибудь будет нужно, мы обязательно это купим, не переживай…
Прижимая к себе ещё горячее, девичье тело, Обанай закрыл глаза.
— Ты уже спать?
Натянув плед больше на себя, Мицури улыбнулась, и Игуро открыл один глаз:
— Поздно уже… Пора бы…
========== Булочки с корицей ==========
Проживание в близи к городу давало свои плюсы: можно было позабыть о нехватке еды в самый неподходящий момент, и за пару часов приобрести всё необходимое. Со временем, жизнь налаживалась всё больше, все понемногу забывали ужасные последствия долгой битвы.
Даже семейная жизнь становилась лишь лучше, и их частые прогулки по лесу Обанай очень любил. Его поместье пусть и стояло на окраине, но было достаточно далеко от городского шума. Тут было спокойно и тихо, как раз то, что нужно. Мицури это тоже явно нравилось, ведь река неподалеку пела свои шумные песни, унося опавшие осенние листья в свою пучину.
Был конец октября, на улице холодало, и с момента свадьбы прошло полтора месяца. За это время оба свыклись с семейной жизнью, хотя что привыкать, и так проводили все время вместе, ещё пока были друзьями:
— Мицу, ты простудишься…
Обанай вышел на веранду к ней, и накинул на плечи утеплённое, чёрное хаори с подкладкой. Погода была ещё достаточно теплой для октября, но температура стремилась к минусу — а значит, пора бы утеплиться.
Мицури наблюдала за тем, как в саду опадала цветная листва. Это по-своему завораживает, и держа в руках уже почти остывший чай, она сидела, свесив ноги с порога и немного покачивая ими:
— Не простужусь! Я сижу на подушке — сделав последние глотки ароматного чая, она отставила чашку в сторону, посильнее натянув хаори — Спасибо…
— Всегда рад… У тебя всё хорошо?
Усаживаясь рядом с ней, Игуро доедал печенье, которое взял из кухни. Мицури утром успела приготовить его, и оно было хрустящим и ещё чуть тёплым.