— А ты, значит, сбежал и подставил своего дядьку. А вдруг царь его накажет? — осуждающе покачала головой Света.
— Не, отец уже привык, что я сбегаю время от времени. Волнуется, конечно, но понимает, что сокола в золотой клетке не удержать! — гордо произнёс Всеслав.
— Да, сокол ты наш ясный, трудный ты ребёнок! У нас в классе есть один такой любитель путешествий. То в Москву зайцем на поезде укатит, то в Краснодар.
— А как это «зайцем укатит» и что такое «поезд»? — спросил царевич. — Ты всё время говоришь какие-то непонятные слова.
Но тут до Светы вдруг дошло, что если она начнёт ему сейчас о чём-то рассказывать, то влезет в такие дебри, где и сама заблудится. Как она сможет объяснить мальчику со средневековым представлением о мире, причём о Волшебном Мире, значение слов и предметов, об истории происхождения которых она сама имеет лишь очень приблизительное представление?
— Это долго объяснять. Давай потом как-нибудь? Я лучше тебе эту книгу почитаю, а ты за плотом следить будешь, чтобы нас на мель не занесло, — сориентировалась Света, отвлекая внимание мальчика от опасной темы.
— Давай, — согласился Всеслав и сел к прави́лу — так он по-своему называл прикреплённое им в кормовой части плота весло.
Света открыла книгу с самого начала и начала читать с выражением, меняя интонацию голоса, прямо как в театре одного актёра. Всеслав слушал её очень внимательно, порой забывая даже дышать, и почти перестал управлять плотом. Света тоже увлеклась, а как закончила «Сказку о царе Салтане», то увидела, что плот крутится на одном месте; где левый берег, а где правый — совершенно не ясно.
— Ой, мы в водоворот попали! — воскликнула Света. — Никудышный из тебя рулевой!
— Это не водоворот, это русалки! Мы пропали! — отчаянно крикнул царевич, бросил руль и схватился за лук.
Марлон проснулся от крика, взъерошился и зашипел. Конь на берегу заржал, а Волчок с лаем бросился в реку и поплыл на выручку своему хозяину.
Света посмотрела в воду и увидела тени, мелькающие под плотом. То тут, то там над поверхностью воды появлялись головы необычайно красивых длинноволосых девушек, звенел их музыкальный смех, блестели лукавые глаза.
— Не подходи к краю, а то утянут на дно! — предупредил Свету Всеслав и махнул в сторону берега рукой:
— Волчок! Назад! Назад! Сюда нельзя!
Пёс заскулил, но ослушаться не посмел. Он развернулся и поплыл к берегу. Одна из русалок метнулась к Волчку, но не успела перехватить его — пёс благополучно выбрался на отмель и, отряхнувшись, начал облаивать их с берега.
— Что мне делать? — тихонько спросила Света Марлона. — Они злые? Их королева послала?
— Нет, они просто развлекаются. Как дети малые! Погубят если кого, то не потому, что злые. Просто не понимают. Но силу уважают. Их можно попробовать напугать, тогда отстанут. Наверное… — неуверенно добавил кот.
Света посмотрела на Всеслава. Он стоял, натянув лук, и следил за манёврами русалок.
— Ты будешь в них стрелять? — спросила девочка.
— Нет. Их лучше не злить, — произнёс он тихонько. — Натешатся, так могут и отстать. Стрелять стану, только если они нападать начнут.
Света сосредоточилась. «Нужна защита, чтобы русалки к плоту не смогли приблизиться, — думала она. — От русалок нам нужна неприступная стена. — Девочка представила плот, а вокруг — переливавшуюся всеми цветами радуги круглую и прозрачную, как мыльный пузырь, сферу. Только очень крепкую. Чтобы никто не смог сквозь неё пробраться. — Под её защитой плот… с нами дальше поплывёт».
От русалок нам нужна
Неприступная стена,
Под её защитой плот
С нами дальше поплывёт!
Света громко выкрикнула новое заклинание… Вдруг — о чудо! Русалок отбросило от плота метра на два в разные стороны. И, как бы они ни старались, ближе подплыть, даже снизу, не могли. После этих неудачных попыток речные девы собрались в кучу и загалдели, сначала удивлённо, а затем радостно:
— Сила, какая знакомая Сила! Это Берегиня? Неужели она?! Да! Да! Смотрите, Знак на руке! Берегиня! Берегиня! Прости нас! Мы не знали, что это ты! Мы просто играли! Нам было так скучно! Прости нас, прости! Мы не станем больше кружить плот!
Света посмотрела на Всеслава и на кота. Марлон снова нацелился было вздремнуть: опасность же миновала, а мальчик переводил свой удивлённый взгляд то на неё, то на русалок.