— Ой, спасибо, Милуша! — воскликнула девочка. — Я бы тоже хотела тебе что-нибудь подарить на память, но только не знаю — что. У меня ничего такого полезно-волшебного нет.
— Подари мне книгу со сказками, — попросила её царевна. — Ты всего-то две успела нам прочитать.
— Конечно, с удовольствием подарю, только она же размокнет в воде, — огорчилась Света.
— А ты сделай её непромокаемой, — тихонько подсказал Марлон.
— Точно! — обрадовалась девочка. — Я всё время забываю, что можно колдануть для пользы дела.
Она вытащила книжку из рюкзачка и задумалась, как же сделать её непромокаемой. Света вспомнила, что мама ламинировала какие-то важные бумаги, чтобы они не обтрепались со временем:
Чтобы в книге каждый лист
Сохранён был сух и чист,
В гибкий пластик заключаю
И Милуше в дар вручаю!
Книга в её руках преобразилась. Обложка и все страницы по отдельности оказались запаянными в тончайшую прозрачную плёнку, сквозь которую чётко просматривались буквы текста. Девочка вручила свой подарок и, помахав русалкам на прощание рукой, направилась к своим спутникам.
Шли пешком. Всеслав вёл Гнедка под уздцы, а Света шагала рядом. Свой рюкзачок она несла сама, а котомку привязали к общей поклаже, которую до этого вёз конь. Волчок и Марлон пристроились по бокам, каждый — возле «своего» хозяина. Видимо, собака с котом не нашли общего языка, но открыто не враждовали, предпочитая просто не замечать друг друга.
Идти оказалось легко, хотя дороги никакой не было и в помине. Мягкая степная трава пестрела цветами, скала маячила на горизонте, сбиться с пути невозможно. Всеслав рассказывал девочке разные истории, которые происходили с ним во время его путешествий, а Света поведала о своих приключениях, заодно спросив, не знает ли он, кто такие дед Николай и Снежана. Мальчик, поразмыслив, рассказал о том, что слышал от дядьки.
— Этот старик живёт в лесу с давних времён, — неторопливо начал своё повествование Всеслав. — Ему точно больше ста лет, потому что, как говорил дядька, ещё мой дед ездил испрашивать его совета, когда только стал царём после кончины своего батюшки. Уже тогда дед Николай выглядел стариком. А Снежана, может, не внучка его, а праправнучка. Кто знает…
— А чем он занимается? — поинтересовалась Света.
— Лес оберегает, лечит, за зверем следит.
— Он лесничий царский, что ли?
— Нет, Лесной Старик — кудесник, волхв. Люди бают*, что он иногда желания исполняет. Детишек маленьких любит. Накануне праздника Рождения Нового Года ездит в санях по деревням, подарки под двери на порог раскладывает. А утром ребятишки находят подарки и радуются. Кони у него ладные, белоснежные, горячие. Я сам не видал, а дядька как-то встретился с ним однажды зимой в лесу, когда старик мимо него промчался. Вот бы мне такого коня! — мечтательно произнёс царевич. — Хотя Гнедка ни на кого не променяю, — подумав, добавил он.
— А я коней не заметила, когда к нему приходила, — с сомнением покачала головой Света. — Правда, штуковину, куда лошадей привязывают, во дворе видела.
— Коновязь?
— Наверное. Навес такой и жердина под ним. А лошадей не было.
— Значит, они паслись в это время где-нибудь на лугах, — предположил Всеслав.
— Что-то этот дед Николай сильно на одного персонажа смахивает, — пробормотала девочка, решив, что при встрече обязательно расспросит загадочного старика — кто же он такой.
День прошёл без приключений. Поужинали опять рыбой, которую Всеслав приготовил вчера вечером, а костёр не стали разводить — не из чего. Ровная степь — ни деревца, ни кустика. Зато ручеёк попался на пути с чистой, прозрачной водой. У него и заночевали. Света побрызгала на себя средством от комаров, чтобы спать не мешали. Предложила Всеславу, но тот, с опаской принюхавшись к странному запаху, отказался, сообщив, что комары его и так не кусают. Ночь прошла спокойно, а утром ребята снова отправились в путь. Если б не Светины размножающее и консервирующее заклинания, идти бы пришлось на голодный желудок. Дичь им по пути не попадалась, а в ручье рыба почему-то не водилась. Рыбная диета приелась, хотелось чего-нибудь вкусненького. Очень пригодились взятые с собой конфеты, которые девочка размножала в разумных пределах, опасаясь, что это может посчитаться как корыстный интерес.
К полудню Света очень устала, и ребята решили отдохнуть подольше. Скала приблизилась настолько, что стало понятно — с неё начинается горная гряда. Более широкая у основания, скала затем резко сужалась и почти ровным «пальцем» уходила в небо. К вечеру, если ничего не случится, путешественники рассчитывали дойти до её подножия.