Света растерялась. Остановилась, не зная, бежать ли ей к избушке или оставаться на месте. Она, городской житель, не представляла, как петух поведёт себя дальше. Но тут открылась дверь, и на пороге появился старик в белой рубахе-косоворотке навыпуск, подпоясанной красным шнурком, и холщовых штанах. Его лоб перехватывал кожаный плетёный ремешок, чтобы длинные седые волосы не падали на глаза. Белая борода на самом конце заплетена в косичку. Старик покачал головой:
— Ай-я-яй, Наполеон, как тебе не стыдно! Разве так дорогих гостей встречают?
Петух, как только услышал это, сразу растерял свой воинственный пыл. Перья его улеглись и он, пару раз царапнув землю своей когтистой лапой, клюнул что-то в траве, невозмутимо произнеся на своём петушином языке: «Ко-ко-ко-ко-ко». Это, вероятно, означало примерно следующее: «А я что? Я — ничего! Вот — делом занят, червяков ищу». После чего, гордо подняв голову, важно и неторопливо тёзка Бонапарта прошествовал на свой пост.
Старик с доброй усмешкой посмотрел на Свету.
— Ну, здравствуй, гостья долгожданная, проходи в дом.
— Здравствуйте, — ответила робко девочка, поднялась на крыльцо и зашла внутрь.
Там её встретила освежающая прохлада. Даже густой лес, через который она шла, не давал такой. В нём всё равно было немного душно — разгар лета всё-таки.
Внутри дом показался ей просторнее, чем выглядел снаружи. Обстановка завораживала сельской простотой. Света не увидела ни одного изделия современного мебельного производства. Деревянные стол, шкаф, буфет, приземистый комод и массивные стулья покрывала затейливая резьба. Вдоль стен стояли лавки и несколько окованных металлом сундуков. И, конечно же, русская, выбеленная известью, печь. Как же в сказочном теремке без неё?
Пока она оглядывалась и рассматривала обстановку, старик отодвинул один из стульев и жестом пригласил Свету к столу, а сам уселся рядом на другой.
— Давай знакомиться. Меня можешь называть дедом Николаем, — произнёс он раскатистым басом.
— А я — Света.
— Знаю, что Света, — кивнул дед Николай. — А вот её Снежаночкой зовут, — сказал старик, глядя мимо девочки.
Она обернулась и увидела светловолосую девушку в голубом ситцевом сарафане в белый мелкий цветочек. Длинные волосы, заплетённые в толстую косу, отливали платиновым блеском, а васильковые глаза улыбчиво смотрели из-под пушистых и длинных ресниц, довольно тёмных, кстати. Она слегка поклонилась и поставила на стол поднос с чайным прибором и плетёной из прутьев вазочкой, в которой горкой лежали, распространяя умопомрачительный аромат, пирожки — с пылу с жару.
— Внученька моя, помощница на старости лет, — пояснил дед Николай.
Девушка молча расставила на столе всё, что принесла, и вышла в другую комнату.
— Давай чайку попьём да поговорим. Да, хочу предупредить, что это всё тебе не снится.
— Не снится? — испуганно посмотрела на старика девочка.
— Не бойся. Здесь тебе ничего не угрожает, но теперь наверняка появятся вопросы. Я на них отвечу.
— Да! Тогда у меня столько вопросов! — воскликнула Света, так и не откусив пирожок, почему-то сразу поверив своему странному собеседнику. — Как я прошла через дерево? Что это за Страна Серебряных Рос? Откуда вы узнали, как меня зовут? Что у меня за дорога и куда должен привести этот путь? Почему Марлон меня называл какой-то хранящей? Это потому, что я пояс надела? И ещё… Вы, случайно, не знаете, куда пропала бабушка Надя?
Дед Николай слушал девочку, не перебивая, а потом, немного помолчав, сказал:
— Так устроен Мир, что в нём есть как добро, так и зло. Они — словно две стороны одной монеты: не зная добра, не поймёшь, что такое зло… И наоборот. Как свет и тень: не будет света — предметы перестанут отбрасывать тени. Но между добром и злом должно существовать относительное равновесие. Поэтому есть Силы, которые его поддерживают.
Старик замолчал и отхлебнул из чашки чай, заваренный из трав. Света слушала его, забыв о пирожке, что держала в руке.
— Значит, получается, зло никогда не победить? — спросила девочка.