По всему было видно, что Центральные только прощупывают Раскаянье, и едва ли пойдут на серьёзный штурм. Но и это ещё не всё.
С утра к Клоку пришёл крышак Луши – Чегмыз, и подкинул ему мыслишку не воевать, а объединиться. Каланча Луши стояла всего в паре улиц от Скиперской Вышки, банда у Чегмыза теперь была в два раза меньше, но на сходняке его мысль, что надо бы со Взлётными договариваться, Верста и Халдей зарубили; да и слушок о том, что Клоку помогает Динамо, в стороне не остался: нахрапы Чегмыза на Каланче забарагозили. Вот и пришлось ему на поклон к Клоку пойти. Ко всему этому, Чегмыз поверил, что на одной Каланче Клок не остановится и всему Центру вломит.
Но Клок-то больше и не хотел! Захваченная Каланча башку ему не вскружила. В бригадах Крысюков и Карги столько загонов, что они легко раздавят его даже с Лушей и Динамо.
Клок прохаживался по Тузам своей новой Вышки, поблёскивал Посвистом на груди, и говорил Ксюше:
– Со сходняком перетереть надо. Центр передеребанить на новое: Карге с Крысаёпами пусть как раньше крышуется – не облезут, а нам – точки Скиперские, и от Луши шмат: так с Чегмызом сбазарились.
– И дальше чё? – покосилась Ксюша на тёмное пятно в том самом месте, где раньше пытали Фаныча. – Ты Халдею и Версте на хрен не нужен, ты для них гнилой пассажир. И сольют тебя, как только у самих от жопы отляжет. Им интересы твои – до вороньего хера, они тебя скорее в дерьме утопят, чем Каланчу обсидеть в Центре дадут.
Клок прижал Посвист с кабаньей фигуркой к нижней губе и внимательно слушал. Он и хотел, и боялся попереть против Центра, разговор-то на Взлётке сначала шёл только об одном Скипере! Клок обсиживался местным князьком со своей крепостью в Центре и загородными угодьями на Кольце. Скоро и мизга к нему из подвалов потянется, и загоны с нахрапами из других банд перебегут. Сил подкопить, и может тогда…
– Па-алевно, – протянул он, покусывая свисток. – Каланчи Крысоедов и Карги отжимать – это те, бикса, не Фаныча чепушилить. А чё если конкретные рамсы замутятся? Зима жопу прищемит: загонам на Вышке жрать чё-то надо, и хрючила у нас не набарыжено… нет мазы Взлётным с Центральными до зимы друг друга в бетон заколачивать.
– Кого зима без топлива жопу прищемит, так это Скорбным с Каргой.
Клок от души заржал: сам так думал. Весь город без его топлива вымерзнет. Но и в Центре эту тему давно срисовали. Вот почему Раскаянье всегда было самым слабейшим из всех.
– А чё, Ксюха, если загон с Центра по дубаку к нам на Каланчу побежит? Без войны разжиреем и весной Каргу с Крысаёпами развальцуем?
Нет, слишком долго: Ксюшу такой расклад не устраивал. За зиму Клок десять раз передумает ей помогать, и Халдей с Верстой так укрепятся, что из Центра их годами не вышибить. Значит победит тот, у кого людей больше, запасов до одури, и у кого нервы крепче. И вот с последним у Клока точно полный голяк.
– Ты чё, самый захарчёванный, типа? Или Карга со Скорбью без палева в Центре почилят, пока мороз им сраку не прищемит? Или чё надо – сами подрежут.
Подловатое выражение сползло с лица Клока, как шкура с ошпаренной крысы.
– Халдей с Верстой очко надорвут, все бригады угробят, но Взлётку у тебя из лап выдерут. Не за Вышку Скиперскую кости класть будут, не на улицах мордохаться, а за топляк. Они сколько пацанов вчера на Кольцевых кинули? Бригаду, и лопанулись? Сдрефили, думаешь? Им все пацаны на Взлётку нужны! Вот возьмут топляк, тогда и тебя за жопу схватят, и плакала твоя Каланча, и амба всему Раскаянью!
Клок тяжело засопел.
– Потянула ты меня на блудняк, падла! Чилил бы себе на Взлётке, не шухарился, теперь Центру глотку рви за своё!
– Если тормознёшь, будешь со сходняком базары тереть – кончат тебя, и всю братву твою передавят, – Ксюша с коротким шипением стравленного воздуха отстегнула свой шлем и подошла к Клоку глаза в глаза. – Мочить их надо, всех Центральных мочить. К зиме ты один во всём Центре паучить должен засесть, иначе кранты тебе, Клочара, и твоей банде кранты.
Клок кивнул, понимая: либо он Крысоедов с Каргой, либо они его.
– Чё с Чегмызом тогда? Он, конкретный крышак, на делюгу со мной подписался.
– Я тебе с левыми блатоваться тему не пайковала. Кто нам Луша?..
Она наклонилась к плечу Клока и шепнула ему совсем близко:
– Подрежь Чегмыза, и Посвист его – себе. У Центральных один крышак будет.
Лицо Клока прорезал хитрый оскал. Но тут рядом закашляли. Ксюша скорее нахлобучила шлем. Этаж казался пустым, но в любую минуту на Тузы могли подняться нахрапы или кто-нибудь из пристяжных. На пороге квартиры, где раньше жил Фаныч, еле пошатывалась на ногах его беловолосая Цаца. Ксюша не сразу узнала её. Лошадь придерживалась за косяк, всё лицо её распухло от синяков, шмотки на теле разодраны и окровавлены.