– Не мокрушница ты, Ксюха, не с наших. Как те с бригадами на дурняк блатоваться? Давай, лапуля, давай не ровней ко мне, а марухой по масти – на Вышке Цаца нужна.
А Цаце нужен крышак. Она не убийца, не ломоть, не была, и не будет у нахрапов в авторитете, и тень Чёрной Башни накроет её. Ксюша нашарила и ослабила под ошейником застёжку, пальцы Клока цепко содрали комбинезон ниже плеч и начали тискать и мять её груди.
– Ну, Ксюха! Чё за басы у тебя, прям литавры… за такие и к Чёрту на Рога ломить можно. Без масти – ты кому нужна? Без масти-то, кто мы все, Ксюха? Так, зверьё подколодное, без Вышки колдыримся. Ща я тебя на Каланчу пропишу, прямо в Цацы… – стягивал Клок комбинезон ниже пояса вместе с её одеждой. Слова его туго доходили до Ксюши. Воняло мужицким потом, плесенью, дымом. Грязная шуба колола ей спину. Как же она разделась догола в городе? Ведь нельзя! В кошмарах нельзя: в кошмарах комбинезон с неё разрывали. Это потому что Он ей запретил – вот потому нельзя? Что ей, нельзя раздеваться?
– Нельзя…
– Можно, лапонька, хорошо будет, – жался к ней Клок. – Булочки задери тока…
Ксюша нашпарила под комбинезоном коробку и сунула к себе за спину.
– Натяни это сначала.
– Чё там? – взял Клок коробку и скоро хмыкнул. – Всё-то у вас в Башне по чистенькому, по кондовому. Ну ща, регом…
Клок завозился, Ксюша упёрлась руками в стол и нервозно обшаривала глазами бутыли, блюда и рюмки. Чего не хватает? Чего-то точно недоставало, что раньше здесь было. В голове сильно бахала музыка, из Гарема неслись пьяные вскрики: там делали всё тоже самое, чем она впервые займётся с мужчиной. Жутко воняло тухлятиной. И почему звук такой громкий? И почему перед глазами нет трещины?
Клок надавил ей на голую спину, чтобы она наклонилась. На краю стола оставалось свободное место – как раз там, где она положила свой шлем.
Ксюша враз отпихнула от себя Клока. Тот от внезапности отшатнулся, но тут же вмазал ей тыльной стороной ладони по скуле. Ксюшу швырнуло на пол.
– Чё ты дёргаешься, лярва!
Клок подскочил, насел на неё, схватил её за волосы и ударил затылком об пол.
– Ща я тебе масть пропишу, сучка! Ты чё, думала, меня, как лоха, строить? Чтоб я с курвой стеклянной на одной Вышке обсиживался? Чтоб ты мне бухло траванула или под срез кинула, а? Щас я тебя нахлобучу, а там ты мне и про гниду споёшь, кто на Центр звонила, и как в Башню зайти!
Острые рожки бычьего Посвиста Ксюша махом воткнула Клоку в глазницу.
– А-а! Падла! – отпрянул он, закрывая глаз. Ксюша вскочила, но тут же свалилась. Пол вспыхивал, плесуха мутила мозги. Где нож! Ножа нет. Задыхаясь от страха, она поползла. Спущенный до коленок комбинезон сильно мешался. Клок с матом налетел на неё, в горло впилась цепочка, он с натугой начал душить Ксюшу Посвистами, будто башку рвал с хребта. Ксюша вытаращилась и выпятила язык, еле нашарила аккумулятор на поясе, ткнула на сброс заряда и сунула Клоку под шубу. Аккумулятор заверещал. Клок шарахнулся прочь и заполошно заворошил шубу. Ксюша подлезла под стол, перевернула его вместе с бутылками и жратвой. Среди разбитых тарелок и ошмётков жирного мяса она увидела нож. Клок выдрал из шубы верещащий аккумулятор и опять накинулся на неё. Ксюша выставила перед собой нож. Три оскаленных рыжих Клока крутились у неё перед глазами.
– Ты чё, бикса, со мной лично-по-личному разогналась? – достал он из-под шубы свой литень и закрутил пером. – Я тя ща на ливер порежу! Ну, рыпай!
Из рассечённой брови у него текла кровь. Глаз заливало. Жаль, что ослепить его не получилось. Клок дерганулся вперёд, Ксюша отползла задом по полу. Клок заржал.
– Ну ты и шмонь опущенная, мля… – прижал он руку к брови и посмотрел на кровь. – Не, лярва, с Каланчи ты винта не дашь, падлой буду.
– Да чё ты на рога полез, давай сторгуемся! – затравленно дышала Ксюша и блестела глазами по сторонам, где же выход! В полутьме Тузов ей почудился бегущий к двери дикарь.
– Кидай жало и побазарим! Тока ты, вафлёрка, у меня как надо прощенья отпросишь, – дёрнул Клок себя за причиндалы. Ксюша крепче стиснула нож. Сбоку заворочалась тёмная росомаха. Ксюша метнула взгляд на неё, но в той стороне болтался лишь подвешенный на верёвках Халдей. Крысоед поднял голову и злобно сжигал их рамсы с Клоком глазами.
– Чё, без шлема, прикинул, разрядил меня? – нервно усмехнулась она и нащупала за спиной бутылку. – Я тебя и без шлема зажарю!
– Звездишь, бикса! Не можешь ты без ведра жаркой жахать! Чё бы щас не зажарила? – гаркнул Клок, но в диких глазках его заблестела тревога. Он не знал, как работает Перуница!