Плохо в этом лишь одно –
Жить хреново всё равно!
Отпустили верёвку, купец полетел на камни, ещё сильней отбил ноги и спину, и заорал во всю глотку. Чуть только затих, Ксения снова спросила.
– Имена предателей в Поднебесье – говори, я ведь всё равно найду, только коротко или долго. Семью свою сохрани, Говза. Сынку твоему я ведь пообещала за всеми ними приглядывать, и ведь глаз не спущу.
– А зенки-то у тебя змеиные, Матушка, – трясся от плача и смеха Говза. По жесту Владычицы его опять потянули наверх.
Как у Берегини жопа,
Лучше не отыщется!
Стоит вечером похлопать –
До утра колышется!
Из последних сил запел он. Отпущенная верёвка зашипела о сук, купец в третий раз расшибся о камни. На белые ручки и платье Ксении угодила кровь. Говза кричать больше не мог, только мешком рухнул под деревом. Из раздробленных ног торчали обломки жёлтых костей. Берегиня расшитым платком вытерла кровь с руки.
– Сызнова подымать? – спросил дознаватель.
– Обожди малость, – велела Ксения и наклонилась к торговцу.
– Морозишься, гнида, стояк за пацанов держишь? – шепнула она. – У тебя мозгов не хватит даже жопу намазать, я кентов твоих, как тебя прищемлю. Отвечай, сука, или насмерть переломаю.
– Заигралась ты, деточка, – сквозь боль улыбнулся Говза. – Но не на той стороне, не получится выиграть. Города под нож пустят, человечество вырежут, моими сломанными ногами ты себе спасение не купишь. Меня никто не спасёт, но и за тобой не прилетят. Дай и себе срок, никто не поможет.
Он уткнулся вспотевшим от боли лицом в холодные камни и завыл в голос:
– Помилуй, Матушка! Не обессудь, не знаю я, о каких-таких «нужных людях» ты спрашиваешь! Ради Богов, пощади деток моих и жену горемычную!
Ксения выпрямилась и подошла к дознавателю.
– Решайте его.
– Сказал он что, Матушка?
– А мне слов и не надо, я от Богов через Сердце всё знаю. Это ему надо было открыться при жизни, чтобы Мост Калиновый перейти. Теперь свалится купец Говза в Пекло, как на верёвке летал, от Круга до Круга, от века до века очищения ждать будет.
– Что с семьёй его сделать?
– Да, с семьёй… – Ксения задумалась, тёрла руку платком, но вспоминала как будто совсем не о мальчике. – Отправьте куда хотят, только подальше из Китежа. За мальцом пусть особо приглядывают, кровники мне не нужны. Чуть только к оружию потянется, или… – она загадочно улыбнулась, – чешуйку мою потеряет, тогда и решайте.
*************
– Попросил Велес у Сварога выковать ему волшебный плуг, а к плугу железного коня. Коваль Небесный выковал и плуг, и коня. Спустился Велес на землю и стал учить людей землепашеству, как сеять и жать. Если кто из людей ленился учиться, тех Велес наказывал. Начали лентяи потихоньку на Велеса другим Богам жаловаться, и Сварожичи его пожурили. Не понравилось это Велесу, бросил он плуг, собрал дружину и устроил пир в человеческом селе. Долго гуляли дружинники, а потом начали как на тризне силой меряться: сначала в шутку, а как разошлись, всё село погромили. Хотел Велес разнять драчунов, но не вышло. Рассердился тогда Корович, созвал новую дружину из лешаков, волколаков и прочих лесных обитателей, и пошёл бить всех, кто под руку попадётся. Мужики такое увидели и снова побежали к Сварожичам жаловаться, те послали утихомирить Велеса его друга Перуна. Прилетел Перун к Велесу и увёл его на Сварожий суд в Правь, а Сварожичи запретили Велесу на землю спускаться. Дружинники его остались без князя, пошли теснить лешаков и зверей, так что чуть весь дух из лесных созданий не вышибли. Увидел это Перун, и решил тайком отпустить Велеса. Спрыгнул Велес на землю, вырвал с корнями столетний вяз и побежал на помощь лесным чудам-юдам. Увидели князя дружинники, перепугалась и подчинилась. Принесли люди Велесу золото и серебро, чтобы больше не буйствовал и разным полезным делам их учил. Взял Велес золото и серебро, отлил монеты и стал людей торговому делу учить. Всякому купцу теперь Велес товарищ.
Вот какую сказку про Велеса рассказал Ксюше Кощей. После сказки Ксюшу заставили хорошенько запомнить руну покровителя всех купцов и богатства, лесных духов и животных, мудрости и волхвов, мужа Ягини и стража между Навьим и Явьим миром. Руна Велеса была похожа на перевёрнутую букву «А», или на голову коровы, как показывал корову на голограммах проигрывателя Кощей.
Ксюша научилась открывать словом «Узник» серые двери на двадцать четвёртый и двадцать девятый этаж, и теперь могла ходить где угодно. Ну, почти, кроме самых верхних этажей. Радость быстро закончилась. На двадцать четвёртом этаже оказалось также пустынно, как и на двадцать пятом. Даже ещё пустыннее, потому что люди на нижних этажах не жили очень давно. Когда Ксюша рыскала по коридорам, лампы перед ней загорались, а за спиной сразу гасли. В апартаментах дремала всё та же мебель под чехлами, скучали светло-серые стены, висели безликие картины в металлических рамах, даже растений в кадушках не было, и маленькие роботы не ездили по делам.