Ты меня пугаешь… Мне страшно… Сбавь скорость…
Проглатываю желание истязать ее губы и провожу пальцами по влажной щеке, после чего беру за руку.
— Пойдем. Ты вся дрожишь. — Веду ее к тачке и открываю дверку.
Самого ломает до чертиков, но я сдерживаюсь.
Не хочу спугнуть.
Не могу потерять ее.
Такую упертую и податливую одновременно.
Не имею права.
Сажусь за руль и увеличиваю подачу горячего воздуха в салон.
— Как это произошло? — Спрашивает все так же тихо, а я нервно сглатываю.
Не хотелось бы вспоминать тот день, но она права. Разве можно что-то получить, если сам закрыт.
— После похорон Алиски. Я по городу бродил. У мамы началась истерика на кладбище. Я сбежал, как трус, а когда вернулся домой, нашел ее в ванной с перерезанными венами. — Слова даются с трудом, и я перевожу взгляд на лобовое стекло, где дворники разгоняют крупные струйки воды. — Если бы пришел позже, то было бы поздно.
— Мне жаль, — с сожалением произноситАнгел, а я усмехаюсь, — хорошо, что ты успел.
— Не знаю, хорошо ли. Иногда мне кажется, что она бы не мучилась так, если бы… — Обрываю фразу, не решаясь озвучить мысль, которая занозой сидела в голове.
— Не говори так. Все наладится. — Ангелика кладет свою ладошку на мою руку и легонько сжимает.
— Два года никаких изменений, а после моих посещений… Сама слышала, что там было. — Сжимаю челюсти и руль заодно. — От того, что я прихожу, ей хуже. Только не могу, понимаешь? — Поворачиваюсь и смотрю в голубые глаза, в которых плещется смесь эмоций. — Не могу не приезжать. Она все, что у меня есть.
— Неужели совсем нет улучшений?
— Нет, и прогнозы печальные. Она зависла на одной стадии. Не верит, что Алиска умерла. Для мамы она все еще жива. Не представляю, что происходит у нее в голове. Врач говорит, что она заблокировала другие воспоминания, зависла во времени до этой травмы, а когда в сознании всплывает правда, начинается приступ, как сегодня. — Выдохнул, ощущая, что в грудной клетке сейчас происходит настоящий апокалипсис. — Мама каждый раз переживает те же чувства, что и в тот день.
— Это ужасно… — Шепчет Ангелика, а я снова усмехаюсь и переворачиваю руку, водя по тонким пальчикам своими. — А твой отец? Он ведь может отправить ее за границу? Показать лучшим специалистам…
— Хм, это максимум его помощи, — не отрываю взгляда от глаз Ангелики, которая искренне недоумевает и, видимо, не понимает, почему влиятельный человек не может вылечить свою больную супругу, — у него уже другая жена и жизнь. Избавился от человека, как от грязного белья. Заткнул всем рты и дальше играет роль идеального бизнесмена, отца и мужа.
Цветкова часто дышит и качает головой, а я вижу, что наша одежда слишком мокрая. Нужно что-то делать…
— Тебе нужно переодеться и выпить горячего чая, — говорю, выезжая с обочины, — сейчас быстро все оформлю.
— Просто отвези меня домой. Я переоденусь. — Произносит Ангелика и хочет убрать руку, но я переплетаю наши пальцы и не даю ей разорвать этот контакт.
— Ко мне поедем. Ближе будет. — Жму на газ, но не превышаю скорость, учитывая, как напугал этим Цветкову.
— Но… Твой отец… Это неудобно. Нет. Лучше домой. — Отворачивается, только руку не выдергивает, чем радует.
— Он на работе, а его обертка, — пожимаю плечами и бросаю взгляд на Ангелику, — она нам слова не скажет.
Лика тяжело вздыхает и не спорит со мной.
Бесполезно.
Я прав.
Ей нужно переодеться в сухое, только…
Решаю мгновенно, въезжая в город, и останавливаю машину.
Только сначала я кое-что сделаю.
Глава 66
Ангелика
Мне кажется, это те самые мгновения, когда ты ощущаешь, что в твоей груди, действительно, бьется сердце.
Сердце, которое оживает, стоит только Аристову оказаться рядом.
— Сиди здесь. Я сейчас вернусь. — Бросает мне прежде, чем успеваю открыть рот.
Дверка хлопает, и я смотрю на лобовое стекло, по которому ударяют крупные капли дождя. Не верится, что все это происходит со мной. Я вместе с Данияром… Еще и ездила к его матери…
Эмоции все еще не отпускают меня. Ее голос, вид Аристова после посещения клиники, да и рассказ, все это перемешалось внутри. Так больно…
За него больно.
Как можно вынести такое эмоциональное давление?
Я не представляла, что сейчас творится у Дана в душе. Наверное, армагедон, как минимум.
И рядом нет человека, который смог бы его поддержать в этот момент.
Снова слезы наворачиваются на глаза.
Так нельзя.