Опять каждое утро превращается в набор механических действий. Я не успеваю думать о предстоящей встрече с одноклассниками и о наказании, которое никак не вписывается в мое расписание.
Автобус. Тряска. Шум в коридоре школы. Макс с широкой улыбкой на лице. События сменяются так быстро, что я нахожу себя только на последнем уроке, когда в спину прилетает бумажка. Снова смешки и перешептывания. Вероника гадко улыбается, взглядом показывая на смятый лист, который теперь лежит у моих ног.
Отворачиваюсь и смотрю на учителя, дожидаясь конца урока, и звонок не заставляет себя ждать. Аристов отсутствует на занятиях, и наказание идем отрабатывать только мы с Максом. Я злюсь, ведь мажору все опять сходит рук. Круглов видит, с каким остервенением я отжимаю новомодную швабру и тру полы в коридоре.
— Дома все в порядке? — Спрашивает осторожно, когда подходит ближе.
— Как всегда. — Хмуро отвечаю ему, пыхтя и опираясь на швабру. — Просто наглость Дана не знает границ. Даже сегодня умудрился пойти против самого директора.
— Хм, — Макс отводит взгляд в сторону и тяжело вздыхает, — тут не его прихоть, Лик. — Мои брови вопросительно лезут наверх.
— Защищаешь его? — Усмехаюсь, но Круглов отрицательно качает головой.
— Дан, конечно, тот еще… фрукт, — Макс забирает ведро и швабру, отходя от меня, — но сегодня у него есть уважительная причина, чтобы не прийти.
Глава 8
Данияр
Перед глазами пелена. Руки работают сильнее, чем обычно, потому что сегодня второе сентября. Чёртова дата, которая перевернула жизнь вверх тормашками и не возвращала на место, ведь это невозможно. Нельзя взять в руки пульт времени и отмотать назад, чтобы все исправить и не чувствовать боль.
Не ощущать чертовой пустоты, которая заполонила все вокруг.
Внутри меня высушила.
И только в этот день появлялись они.
Идиотские воспоминания и маниакальные мысли, которые огнем жгли вены, и я не мог успокоиться. Не мог остановиться. Словно больной, за которым не усмотрели, вырвался на свободу и творил, что хотел, издавая при этом странные звуки схожие со смехом.
Наверное, доблестные научные крысы порадовались бы, приобретая такой экземпляр. Внутри меня месяцами сидел другой Дан. Он прятался. Царапал себя ногтями, бился головой о стену и просил его выпустить. Шизофреник долбанный.
Если бы журналюги прочли мои мысли, то сплясали бы чечетку на идеальной репутации строительного магната Александра, чтоб его, Аристова. Любимый папочка, примерный семьянин и образец для подражания в плане отцовства. От этих мыслей горло сушит и будто тисками сжимает.
Я усиливаю удары, чтобы не осталось сил.
Совсем.
Ни на что.
Иначе злость меня погубит, и все решат, что у бедного Александра Алексеевича сын с дефектом, страдает деменцией и позорит великого человека.
— Данияр, хватит. — Голос тренера доносится издалека, будто между нами невидимая преграда, которая, как утверждают уфологи, возникает после приземления НЛО.
Чтобы не думать о дурацких статьях, которые читаю каждый раз, заглядывая в телефон, ускоряю удары. Рук уже не чувствую и действую больше на автомате, потому что так легче.
Ничего не чувствовать.
Проще.
Только мои запястья перехватывает Аристарх Валентинович. Крепко сжимает, чтобы я не шелохнулся, шевелит тонкими губами и смотрит прямо в глаза, не давая шанса, вновь прорваться к груше и искалечить бездушную вещь до такой степени, что с нее посыплется песок.
Если в движении я не замечал, что грудная клетка трещала по швам, и легкие жгло, как от крепких сигарет, то сейчас напряжение ударило по всем мышцам и органам.
Усиленное сердцебиение.
Пульс, набатом бьющий по вискам.
Капли пота, покрывающие кожу.
Лихорадка от резкого скачка температуры тела.
Частое и рваное дыхание.
Я болен.
Все симптомы на лицо.
— Хватит, Данияр. — Я наконец слышу слова Аристарха и расслабляю кулаки. — Если продолжишь в том же духе, то к началу сезона угробишь себя.
Он прав.
Но от этого не легче.
Слова не помогают. Они не могут убрать из жизни этот чертов день!
Ничто не может.
Аристарх видит, что я готов снова начать бой с недвижимым противником, и тяжело вздыхает.
— Это не поможет, Данияр. Всем нелегко. Тебе нужно успокоиться. — Тренер убирает свои руки только после того, как я киваю, но напряжение не уходит.
Я знаю.
Оно отступает на короткий промежуток времени, чтобы вернуться и накрыть меня с головой. Разрушить иллюзию нормальной жизни далеко не среднестатистического подростка, пользующегося деньгами и положением отца.