Сглатываю и беру в руки рамку. Провожу большим пальцем по ее лицу и перевожу взгляд на человека, который стоит рядом.
Ненависть берет верх. Сжимаю хлипкое изделие с такой силой, что стекло хрустит и впивается в кожу. Боли не чувствую, и расслабляю хватку, когда вижу, как кровь течет по лицам троицы — моему, Алискиному и…
С рыком кидаю рамку в стену, от чего она разлетается на мелкие частицы. Сердце стучит часто, а я не могу избавиться от картинки перед глазами.
Как же я тебя ненавижу!
Друг…
Глава 10
Ангелика
Первый учебный день проходит на удивление спокойно, если не считать школьных перешептываний и удрученного Макса.
Я пару раз спрашивала, что произошло между ним и Даном, но удостаивалась размытых фраз. Любопытство гложило некоторое время, после чего я поняла, что мне это не интересно. Поведение Аристова говорило само за себя.
В этот вечер Владимир отсыпался, а мы смогли спокойно провести время с Олежкой. Я, конечно, с опаской ходила по квартире, но знала, что в такие моменты нам дана свобода. Жаль, что погулять не удалось из-за ливня, который испортил настроение, и работы, ведь ее никто не отменял.
Зато мы наелись сладостей, купленных Кругловым. Я немного, а вот Олежик постарался от души.
Уснула с улыбкой на губах и в обнимку с братишкой.
Радужное состояние пропало, как только я переступила порог школы следующим утром.
Аристов явился на занятия и подарил мне взгляд полный омерзения. Он снова сидел на первой парте, копаясь в телефоне и изображая скуку, когда я вошла в класс.
— Прости, что не забрал тебя вчера, — начал Макс, как только я кинула рюкзак на стул и принялась доставать учебники, — семейные обстоятельства…
Друг хмурился, а я махнула рукой.
— Перестань. Все хорошо. — Я достала все, что было нужно и плюхнулась на стул, стараясь не смотреть в сторону Аристова и его свиты.
— Ты бледная… — Отмечает Максим и хмурится еще больше, но я не успеваю ответить, звенит звонок на урок, и мы погружаемся в рабочий процесс.
На большой перемене в столовой сижу одна. Максу позвонили, и он помчался домой. Я пью чай с булочкой, отвернувшись от шумной компании во главе с моим врагом. Стараюсь шевелить челюстями быстрее, чтобы в очередной раз не стать посмешищем, но и тут мои надежды рушатся.
В спину прилетает огрызок от яблока, и я тяжело вздыхаю, отложив булочку в сторону. Аппетит резко пропадает. Поднимаюсь и хочу уйти, только возле меня материализуется Вероника. Она строит невинные глазки и тычет ухоженным ноготком на мою форму.
— Прости, я целилась в мусорное ведро. — Одноклассница намекает на меня и посмеивается.
От того, что сдерживаю себя, внутри все клокочет, и приходится просто пройти мимо. Если начать едко отвечать, то снова будет конфликт, а я и так наказана. Свора перешептывается, и я чувствую себя мерзко под пристальными взглядами ребят.
— А ты совсем за фигурой не следишь? — Вероника не дает мне уйти, становясь на пути и кивая на оставленную булочку. — Или бурно калории сжигаешь?
— Каждый судит по себе. — Говорю, обходя ее, но она снова возникает перед глазами. — Отойди.
— Или что, падшая? — Вероника посмеивается, а я ощущая, как щеки вспыхивают. — Посмеешь до меня дотронуться?
— Я не трогаю то, что воняет. Не хочу пачкаться. — Спокойно отвечаю и все-таки обхожу одноклассницу.
Она шипит какие-то гадости мне в спину, но я быстро шевелю ногами и оказываюсь в коридоре, где шумно, и нет Аристова, который сегодня на удивление спокоен. Без Макса чувствую себя ужасно, будто меня раздели и выставили на площади. Мерзкое состояние…
Последние уроки проходят в ожидании отработки наказания.
Я надеюсь, что буду в полном одиночестве, но вновь давлюсь разочарованием, ведь директор отправляет меня и Дана мыть окна на втором этаже, где делали ремонт и только сегодня вынесли крупный мусор и лишнюю мебель. Мы оказываемся в помещении, где обычно проходит история.
Здесь полно разных книг и статуэток, но самой ценной является та, что стоит около учительского стола. Большая стеклянная сова, подаренная директору в начале его карьеры. Он трясся над ней, и никто, даже надменные мажорики, не смели к ней прикасаться.
Валерий Иннокентьевич готов за нее убить. Я помню, как на первом году обучения в этой школе, совушку, которую изображали на эмблеме, задел Пашка Лунев. Крика было немерено, хотя она не пострадала.