В бассейне никто не плавал. Мужчина, который пару минут назад занимался плаванием, теперь лежал на бетоне с закинутыми за голову руками. Лэйси сняла солнечные очки. Затем встала и подошла к краю бассейна. Она нырнула в холодную толщу воды, пронеслась сквозь ее тишину и, изогнувшись, вынырнула на поверхность. Проплыла до дальнего конца и обратно несколько раз.
Выйдя из воды, Лэйси направилась к своему месту, и уже лежа на животе, пыталась отдышаться. Затем она услышала звук шагов.
— Вы — настоящий пловец.
Подняв голову, она увидела мужчину, который был тут еще до ее прихода.
— Спасибо, — ответила она ему.
— Я — Скотт.
— Привет.
Он был худым, мускулистым и загорелым. Его тугие плавки не скрывали его достоинства. Скотт присел на бетон возле Лэйси и взглянул на нее.
— Как Вас зовут? — спросил он.
— Я не называю своего имени каждому встречному.
— Вы нервничаете?
— Извините. Но я не в настроении для компании.
— Напротив. Вы нуждаетесь сейчас в компании как никогда.
— Вы ошибаетесь.
Она опустила голову и закрыла глаза.
— Вы не избавитесь от меня так легко. Я люблю проблемы.
— Тогда займитесь скалолазанием.
— Как грубо. Я предпочитаю более гладкий ландшафт.
— Оставьте меня в покое, хорошо?
— Ваша спина требует ухода. Я могу потереть ее маслом.
— Нет. Я хочу побыть одна. Почему бы вам не пристать к кому-нибудь другому.
— Но здесь нет больше таких красивых и одиноких.
Лэйси вздохнула.
— Я не нуждаюсь в этом. Если не уйдете вы, то уйду я.
— Ах, больше ничего не говорите. Намёк понял.
Она приоткрыла один глаз, и этого было достаточно для того, чтобы понять, что он еще стоит рядом. Скотт улыбнулся, махнул рукой и пошел прочь. Положив голову на скрещенные за головой руки, Лэйси постаралась заснуть. Она подумала о стычке с этим парнем. Он был высокомерен и настойчив. Но, черт возьми, она могла бы быть и повежливей с ним. Повела себя как сука. Лэйси вспомнила свой разговор, и ей стало стыдно. Но что сделано, то сделано. Она попыталась не думать об этом и лежала неподвижно, сосредоточив свое внимание на теплом давлении солнечных лучей.
— Жертвоприношение для леди.
Подняв голову, она увидела Скотта над собой. В каждой его руке было по «кровавой Мэри».
— Вы не сдаетесь, не так ли?
— Именно поэтому удача и улыбается мне.
Лэйси перевернулась, взглянула на усмехающегося парня и села.
— Я — Лэйси. И прошу извинить меня за мое жуткое поведение.
— Жуткое поведение — это первая линия защиты, — сказал он, садясь на бетон. — Это нормально. Женское врожденное самодовольство. А это уменьшает фактор вины женщины. В этом трудно разобраться.
— Похоже, что вы тщательно изучили этот предмет.
— Женщины очаровывают меня.
Он вытащил стебель сельдерея из своего напитка и облизал его. Вуалированный намек? Более чем вероятно. Сдерживая улыбку, Лэйси вытащила собственный стебель и прикрепила его к оправе стакана. Она поставила его позади своего лежака. Скотт поставил туда же свой стакан.
— За наше удачное столкновение, — сказал он.
— Хорошо.
Звякнув стаканами, они выпили их содержимое до дна. Её «кровавая Мэри» была с острой приправой. Это заставило Лэйси прослезиться, и она чуть было не чихнула, но вместо этого сдержалась, фыркнув носом.
— Так скажите мне, Лэйси, что такая прекрасная молодая особа делает одна в этом модном курортном отеле?
— Что заставляет Вас думать, что я одна?
— У меня безошибочный нюх на такие вещи.
— Безошибочный? — спросила она и несколько удивилась тому, что он использовал правильное произношение. В американском разговорном стиле обычно это слово коверкают мурлыканьем, что является ошибкой.
— Распространенная ошибка. Но на сей раз в десятку, не так ли?
— Но это твоё «в десятку» — разве не термин мошенника, приготовленный для ушей простофили?
— Ты считаешь себя простофилей?
— А ты себя — мошенником?
Он усмехнулся обезоруживающей улыбкой ребенка. Лэйси стало интересно, сколько же времени он провел перед зеркалом отрабатывая ее.
— Мошенником? Да, конечно. Пытаюсь завоевать твое доверие.
— И когда же это произойдет?
— Позже. Я еще не победил, не так ли?
— Ни в коем случае.
— Ты всегда такая подозрительная?
— Только для незнакомцев, которые вторгаются в мое личное пространство без приглашения.
— Думаешь, что у меня что-то нехорошее на уме?
— Ты же сам так сказал?
— Если бы я сказал тебе, то ты бы знала.