Оли. Дома? Слушай, Флора, еда ведь только предлог. Главное — это игра. Игра! Мимолётные взгляды, случайные прикосновения. Это, схватка, это борьба за нашу свободу и независимость, где самое главное для нас — красиво проиграть.
Флора. Я не собираюсь ничего проигрывать. Ты хочешь с ними поужинать, приготовлю ужин. Я сделаю суп гаспачо, касадилию, фахиту из курицы и несколько разных тап с грибами, креветками и чесночком.
Оли. Ты что? После такого ужина они не встанут из-за стола. И, пожалуйста, никакого «чесночка».
Флора. Чеснок убивает микробы.
Оли. Чеснок убивает романтику. Мне нужен лирический вечер, а не гастрономический.
Флора. Ты же знаешь, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
Оли. Да? Слава богу, что мне в другую сторону!
Флора подходит к телефону и берет трубку.
Оли. Ты куда звонишь?
Флора. Сиду. Мне нужен рецепт «Маргариты». Он такую «Маргариту» делает — закачаешься.
Оли. Не надо. Я куплю такую тэкилу, что ты закачаешься гораздо быстрее.
Занавес
Акт 2
Через несколько дней. В комнате никого нет, но всё готово к приходу гостей. Вазы с цветами расставлены повсюду, стол изысканно сервирован на четверых, на столе стоят зажжённые свечи. Входная дверь открывается, входит О л и. На плече — дамская сумочка, в одной руке портфель, а в другой — бутылка вина в бумажном пакете. Она ставит портфель прямо на стол и оглядывается по сторонам. На лице появляется улыбка.
Оли. Ой, как красиво! Цветы, цветы — я и не знала, что ты такая экибаньщица! (Оли сбрасывает с себя туфли, снимает жакет, бросает его на диван, промахивается и жакет падает на пол.) Зачем это нам четыре стула — вполне бы хватило и двух. (Хихикает.) А какие запахи! Что там так аппетитно шкворчит? Это наша фахита? Нет, это не фахита, это — вулкан, это Фудзияма в собственном соку!
Она начинает снимать с себя юбку и скрывается в спальне. Из кухни появляется Флора с половником. Она всё ещё в фартуке и выглядит расстроенной. Флора молча подбирает разбросанные туфли и жакет, снимает со стола портфель и запихивает всё это в шкаф. Из спальни выходит Оли, на ходу застёгивая шикарное платье. Она достаёт из шкафа туфли на высоком каблуке.
Оли. Фло, ты выглядишь — что надо. Только сними передник и надень нормальное выражение лица. Что- нибудь случилось? Это очевидно, судя по нашему с тобой диалогу. Ну, давай, выкладывай. В чём дело?
Флора. В чём? А как ты думаешь, сколько сейчас времени?
Оли. Сколько? Понятия не имею… Семь тридцать? Восемь?
Флора. Да? Восемь-двадцать!
Оли. Ну, хорошо, восемь-двадцать, дальше что?
Флора. Ты сказала, что придешь домой в семь.
Оли. Хорошо, значит, я сказала, что приду домой в семь, а пришла в восемь-двадцать. Тоже мне — проблема.
Флора. Ты же знала, что опаздываешь, почему ты мне не позвонила?
Оли. Я закрутилась на работе.
Флора. На работе, ха! Я тебе звонила на работу в семь. Тебя уже не было.
Оли. Ну да, я потом поехала искать себе сережки.
Флора. Ты могла бы попросить у меня. Я тебе с удовольствием одолжила бы пару.
Оли. Мне твои не подходят, они у тебя все слишком яркие.
Флора. Сид никогда не позволял себе такого.
Оли. Неужели он носил твои сережки?
Флора. Нет, он звонил, когда опаздывал.
Оли. Я должна тебе каждый раз звонить, когда на работе задерживаюсь?
Флора. Ты мне сказала, что они придут в семь-тридцать, так?
Оли. Ну, так.
Флора. Полчаса на коктейли, и к восьми мы должны были сесть за стол. А сейчас уже восемь двадцать одна, и через десять минут это уже будет не шкварчащая фахита, а горелые шкварки!
Оли. Подожди, успокойся. Может её поставить на медленный огонь?
Флора. Она уже давно на медленном огне. Если на неё посветить фонариком, она загорится. И что мне теперь делать?
Оли. Значит надо полить её подливкой.
Флора. Слушай, ну ты даёшь! Какая может быть к фахите подливка?
Оли. Я не знаю. Ты сама просила моего совета.
Флора (возмущенно машет половником у Оли перед носом). Совет? Да ты не знала, где у тебя кухня находится, пока я тебе не показала.