Лейтенант Тропинин незаметно вышел из штаба отбирать «надежных ребят». И когда я провожал майора до машины, они уже весело взбирались в кузов грузовика — наступила пора действий.
Я вскочил на подножку, обернулся к комиссару, стоявшему поодаль на тротуаре, безмолвному и безучастному. Должно быть, прощальный разговор с женой озадачил его, и, возможно, — бывает так — он увидел ее такой твердой и резкой впервые, она как бы повзрослела, выросла у него на глазах.
— Из батальона никого не отпускать, всем быть наготове, — сказал я Браслетову.
Машина рванулась с места. И через несколько минут мы уже выбрались из огромного, окутанного мглой, затаившегося во тьме города. На шоссе темнота перед нами сдвинулась плотнее — встала глухой стеной, и шофер, гоня машину, чутьем угадывал дорогу…
Мосты и переезды, где мы останавливались, были заминированы, возле них дежурили красноармейцы, готовые при возможном приближении противника в любую минуту поднять все это в воздух.
Возле речки Тисуль, на спуске, нас задержали. Внизу на мосту и по обеим сторонам от него — вдоль берега — копошились люди. Изредка то в одном, то в другом месте вспыхивал огонек карманного фонаря и тотчас гас. К нам из-под горы подбежал, шурша сырой плащ-палаткой, надетой поверх ватника, военный.
— Кто такие? — открывая дверцу кабины, спросил он как бы тоже отсыревшим, сиплым голосом. Это был командир саперной роты. Я объяснил. И он тут же обиженно пожаловался: приказ о минировании переправы через реку Тисуль и ее берегов получен в самый последний момент, и приходится все делать в темноте, наспех, с риском для жизни; уже подорвался один сапер и один боец из отступающих.
В это время слева от моста гулко хлестнула мина и раздался короткий, предсмертно-пронзительный крик. Затем прозвучал выстрел.
— Вот опять, — простонал командир роты. — Еще один взлетел. Прямо беда!..
Вывернулся из темноты запыхавшийся, перепуганный сапер, крикнул дрожащим голосом:
— Боец подорвался, товарищ лейтенант. Опять целая толпа накатилась. Я их гоню на мост, а они прямиком — в воду и на тот берег, в лес…
— Видите? — проговорил командир роты.
Я приказал лейтенанту Кащанову взять бойцов и расставить их вдоль берега — если не удастся остановить отходящих, то хотя бы направить их на мост.
Красноармейцы выпрыгивали из кузова, бежали под гору, пропадая во тьме за рекой.
Мимо нашей машины безмолвными тенями замелькали группы отступающих. Они огибали нас и шли дальше, скрываясь в лесной темени. Все это молча, сосредоточенно, с упорным стремлением уйти. Задержать их, если бы мы задались такой целью, было невозможно: осенняя темнота делала их невидимыми.
Через некоторое время к мосту подошла колонна наших танков. Я насчитал двенадцать машин. Должно быть, те самые, которые мы обогнали по дороге сюда. Они перебрались на тот берег и двинулись, не останавливаясь, вперед… Кое-кто из отступающих бойцов забирался на броню и уезжал в темноту заслонять образовавшуюся в обороне брешь…
Мы вернулись в батальон в первом часу ночи. В школе никто не спал. Чувствовалась тревожная настороженность и ожидание чего-то значительного, что должно скоро наступить.
Браслетов бросился ко мне, как только я вошел в штаб.
— Два раза звонил майор Самарин, справлялся, прибыла ли ваша группа. Видимо, ему очень нужны ваши сведения. Есть хотите? Прокофий, принеси комбату что-нибудь…
Из коридора доносился еле ощутимый, но очень вкусный запах жареного мяса и подгоревшего масла.
— Не отказался бы, — ответил я.
Прокофий выбежал из комнаты.
Зазвонил телефон. Браслетов испуганно отшатнулся от стола.
— Вот, началось, — прошептал он одними губами. — Я чувствовал…
Я взял трубку. Вызывал майор Самарин.
— Вернулись? — заговорил он. — Я думал, что-то случилось…
— Все в порядке, товарищ майор, — ответил я. — Разрешите доложить…
— Да. Я слушаю вас.
Я подробно рассказал ему о том, что видел на дороге.
— Танки, говорите? — обрадованно спросил он. — Это хорошо. Очень кстати. Сейчас я запишу и немедленно доложу генералу Сергееву. А вы, в свою очередь, заготовьте письменное донесение на его имя. Я скоро к вам прибуду. Вас, товарищ капитан, прошу никуда не отлучаться. Батальон должен быть готов к выполнению задания.
— Слушаюсь, — ответил я. — Буду вас ждать. Батальон готов выступить в любую минуту. — Положив трубку, я вздохнул с облегчением, прошелся по комнате, расправляя плечи. — Итак, товарищи, сегодняшняя ночь обещает что-то новое в нашей жизни…