– Простите, ма, – виновато произносит Нейтан. Мама буквально заставила называть ее «ма» после того, как мы обручились, и, что удивительно, Нейтан добродушно согласился так ее называть, без каких-либо жалоб или претензий. – Я хорошо о ней позабочусь.
– Тебе нужно сделать массаж керроком, – вдруг выпаливает ама.
– О да, точно, керроком! – добавляет старшая тетя.
– Что такое керрок? Это кирка какая-то? – интересуется Нейтан.
– Нет, не кирка. Я думаю, что на английском это будет что-то вроде скребка, – подхватывает Стафани.
– В общем, наносишь на кожу тигровый бальзам, берешь какую-нибудь монетку или крышку и начинаешь скрести кожу. Или массировать, проще говоря. Кожа из-за этого начинает краснеть и разогреваться.
– А, типа гуаша, – выпаливает Нейтан. – Да, мой отец делал мне такой массаж, когда я простужался или плохо себя чувствовал. Это правда помогало!
– Я привез с собой тигровый бальзам, – говорит второй дядя.
– Вау, вот настоящий помощник, – хихикает вторая тетя, бесстыдно хлопая ресницами. – Может, я заеду к вам в отель попозже за тигровым бальзамом для Мэдди?
– Не будет никакого массажа, – выпаливаю я. – Следы после такого массажа неделями проходят. А я не хочу прийти на собственную свадьбу с красными пятнами на шее.
– Да, точно, они не совсем впишутся в твой невинный свадебный образ, мало ли что подумают, – произносит Стафани, смеясь.
Вторая тетя выглядит такой разочарованной, что мне приходится добавить:
– Но ты все равно захвати тигровый бальзам у второго дяди на всякий случай.
Услышав эти слова, она чуть не подпрыгивает от радости, но эта радость длится ровно до того момента, как старшая тетя бормочет:
– Фу, позоришь нас, бесстыдница. – Она произносит это достаточно громко, чтобы услышала вторая тетя, но не услышала семья Стафани. Вторая тетя тут же краснеет, но продолжает улыбаться второму дяде.
– Кстати, об отелях, – торопливо говорю я. – Я правда устала. Давайте все пойдем по номерам и хорошенько отдохнем.
– Вы, ребята, идите, – говорит Стафани. – Мы с семьей будем жить в здании колледжа, так что сразу туда и поедем, встретимся с тобой позже, хорошо?
– Договорились. – Я обнимаю Стаф, и мы вместе с семьей отправляемся в наш отель.
«Рэндольф» – самый модный отель в Оксфорде, который представляет собой величественное кирпичное здание, построенное в стиле викторианской готики. Очень впечатляет. На самом деле, любое здание в Оксфорде впечатляет. Архитектура в Англии так сильно отличается от архитектуры Лос-Анджелеса.
Лос-Анджелес – это сплошь низкие, растянутые здания, в то время как Оксфорд – высокие, величественные здания из кирпича и песчаника, украшенные резным камнем и мрамором, зубцами, колоннами и шпилями. Внутри отель выглядит так же поразительно, как и снаружи: полы из темного дерева, с потолка свисают невероятные канделябры, и все отделано золотом и дорогой кожей. Это такое место, где люди говорят тихими, приглушенными голосами.
– Вау, это местечко небось очень дорогое, да? – практически орет мама. Она в принципе разговаривает очень громко, но сейчас, в такой тихой обстановке ее голос звучит просто оглушительно. Мы тут же оказываемся в центре всеобщего внимания. Все пялятся только на нас.
– Ага, нехилое местечко, – произносит вторая тетя так же громко. – Тебе хоть скидку какую-то дали, Мэдди? Если нет, может, надо попросить, а?
Я поворачиваюсь к старшей тете и смотрю на нее глазами, молящими о помощи. Потому что не могу сказать маме и второй тете, чтобы они говорили тихо или не выбивали нам скидку, а она может. Старшая тетя – разумная женщина, сразу все поймет. Видя отчаянное выражение на моем лице, она успокаивающе хлопает меня по плечу, и я выдыхаю. Будем надеяться, она убедит их избавиться от этого нелепого акцента и намекнет, что ни о какой скидке не может быть и речи.
– Вы, детишки, постарались на славу, – горделиво говорит она. – Не нужна нам никакая скидка. – О, слава богу. – Этот отель… – Она вежливо кивает администраторам, которые пялятся на нас, и громко произносит, четко выговаривая каждое слово: – Этот отель – просто письданешься.
Я не могу взглянуть в глаза портье, когда тот приносит наш багаж. Зная, что все в этом здании, должно быть, думают о них. О нас. Твою ж.
– Все еще думаешь о том, что произошло внизу? – спрашивает Нейтан, выходя из ванной и протирая свои волосы полотенцем. Обычно в такой момент я бы не упустила возможность полюбоваться его прессом, особенно когда он только в одном полотенце, но сейчас слишком переживаю из-за поведения моей семьи.