Странно, но Алекс даже не интересовал вопрос, кто мог ее так подставить. Полиция быстро связала нападение в Англии и разорение Оскаров. Оказывается, Алекс, выполнив свою работу в доме отца мужа, стала не нужна сообщникам и те решили избавиться от опасной свидетельницы. К тому же ведь с миссис Оскар пришлось бы рано или поздно делиться. Лучшего объяснения и представить себе было нельзя.
Вначале Алекс еще пробовала сопротивляться. Ее возмущали нелепые обвинения, ничем не обоснованные, пугали разные угрозы со стороны властей. Адвокаты все как один советовали сознаться и выдать сообщников. Сначала Алекс пробовала их переубедить, но потом эти уговоры стали вызывать у нее только смех.
Раньше она боялась. Боялась за свою жизнь, за своего ребенка. Но ребенок попадет к Джолиану и будет счастлив без «преступной» матери, и тревога за него понемногу утихла. А вот за себя Алекс боялась. По какой такой прихоти судьбы она должна провести лучшие годы жизни в тюрьме. Но потом и страх перед будущим прошел. Ничего не сделаешь. Никто не поможет, наслаждайся тем, что осталось. Пока у тебя есть отдельная камера, хоть отдаленно напоминающая комнату, и книги. А иногда в вазе на столе появляются цветы.
Алекс целыми днями читала. Порой ей хотелось плакать, и тогда, отвернувшись к стене, она прижимала к лицу подушку и беззвучно отводила душу. Только камера знала все ее муки, но для людей была только надменная улыбка и взгляд, полный равнодушного спокойствия.
Но почему же не приходит Кортни? Веселая толстушка да еще Джо — вот все, кто навещал Алекс в тюремном уединении. И, словно отвечая на эту мысль, в коридоре раздались тяжелые шаги охранника. Звякнул замок, и в камеру вошел высокий мужчина в форме, Анри, француз-иммигрант из Марселя.
— Миссис Оскар, к вам пришли.
— Наконец-то. — Алекс поднялась с кровати, положила книгу, которую держала в руках, на полку и вышла в коридор.
Здесь горели тусклые лампы, было холоднее, чем в номере и на полу, покрытом черными плитками, почему-то всегда был рассыпан песок. Алекс любила наступать на него и слушать, как скрипят песчинки, царапая гладкую поверхность. Кортни наверняка принесла новые журналы и книги по истории искусства.
Охранник шел сзади. У него под ногами тоже скрипели песчинки, но вряд ли он замечал этот противный скрежет. Коридор кончился.
— В первую, — коротко бросил Анри.
Алекс зашла в кабинку и сняла телефонную трубку. Сейчас появится Кортни. По ту сторону стекла она выглядит не такой полной, но от этого ее лицо отнюдь не выигрывает, а скорее наоборот. Что же ее так долго не пропускают?
Но вот дверь открылась, и Алекс увидела мужчину. Это было так неожиданно, что в первую минуту она даже хотела подняться и уйти — вероятно, Анри перепутал кабинки. И лишь потом она узнала его. Чарлз. Чарли с «Афродиты». Как давно все это было — кажется, в другой жизни. Слишком многое теперь отделяет счастливое путешествие по Европе от настоящего положения вещей. Он просто не мог здесь появиться, этот призрак прошлого.
Чарлз сел и тоже снял трубку.
— Алло, ты меня слышишь?
Но Алекс не могла ему ответить. Нет. Она, разумеется, слышала его голос. Но ощущение нереальности происходящего ее не покидало. Это он? Это он говорит с ней сейчас?
— Алло, Алекс? Ты слышишь, Алекс?
— Да. Да, я слышу, — едва выговорила она. Но зачем он здесь? Что ему от меня нужно?
— Я узнал, что ты в сложной ситуации, и сразу приехал. Ты можешь мне рассказать, как твои дела? Предпринимает ли Джо что-нибудь? И еще, могу ли я его найти в Нью-Йорке по сотовому. Неплохо было бы встретиться с ним.
Алекс все еще не могла дать вразумительного ответа, тем более что количество вопросов никак не соответствовало возможностям разума, который продолжал оставаться в недоумении по поводу происходящего. Картинки никак не хотели совмещаться. Это Англия или Америка? Если Англия, то почему тюрьма? Если Америка, то с какой радости здесь сидит Чарлз?
— Алло. Ты меня узнала? Это я. Я — Чарлз.
— Узнала, — еле проговорила Алекс. Это слово сработало как запускной механизм для всех других мыслительных процессов. Стоило ей произнести «узнала» вслух, как внутри что-то щелкнуло, колесики задвигались, завращались, и уже через мгновение Алекс улыбнулась гостю.
Тот, обрадованный тем, что его наконец узнали, тоже просиял.
— Ты правда прилетел из-за меня? — все так же улыбаясь, спросила Алекс. — Только честно.
— Разумеется, — кивнул Чарлз. И тут вдруг дверь у него за спиной распахнулась, вошел полицейский и… — Меня просят пока выйти, к тебе пришел адвокат, — быстро проговорил Чарлз. — Но ты не беспокойся, я подожду. Я не ухожу. Слышишь, не ухожу.