СУЛЕЙМАН
Сегодня я не выдержу, если не поговорю с ней. Да и время, в течение которого можно сделать аборт неумолимо утекает сквозь пальцы!
Что там девушки любят? Чтобы за ними ухаживали? Цветы там дарили, конфеты… смартфоны, безделушки… Покидаю офис пораньше. Я знаю, что она работает в какой-то там задрипанной парикмахерской на окраине города. Надо же, даже не знал, что у Няшки оказывается способность к прическам есть. А зачем она тогда тут уборщицей горбатилась у меня в офисе, вообще непонятно. Ну да ладно. Сейчас подготовлюсь и поеду вылавливать свою рыбку диковинную.
Покупаю самый дорогой и роскошный букет роз. Сто и одну штуку. Няшка — девушка из народа, а они любят подобные жесты — чем больше, тем лучше. Это столичных фиф не проведешь подобной роскошью, им сразу цацки подавай, а ее, деревенскую, запросто подкупить можно! Ну это я так думал, дурак старый, ага!
Иду в салон мобильной связи. Яблочный огрызок. Сто косарей. Ладно, хрен с ними. Чтобы Няшку на аборт уломать, ничего не жалко. Тем более она с каким-то говном у личика обычно ходит. Это я про телефон, если что.
Далее. Духи. Перенюхал с десяток ароматов и охренел. Продавщица притащила кофейные зерна, чем поставила меня слегка на ноги.
— Вот этот, конфетный запах! — тычу в вычурный пузырек. Ни разу не дешевый между прочим. Французский.
— О, отличный выбор! — закатывает в экстазе продавщица глаза.
Колечко только на палец не купил. Или сережек. Ну да ладно, после аборта пообещаю.
В машине духарюсь, надеваю свежую рубашку. Паркуюсь около этой сраной парикмахерской. Уже стемнело, а покосившаяся поцарапанная вывеска светит ярко и уютно.
Оглядываю себя в зеркало в полный рост у входа. Да уж, с меня картину надо писать: «миллиардер в лавке бедняка». Но в штанах между ног такой перманентный каменный пожар уже который день, что мне не до сантиментов. Заберу Нинку отсюда, отмою, приодену, манерам подучу, и она еще сто очков форы вперед этим дурам столичным даст.
Захожу в помещение. Букет вперед себя несу. Далее небольшие стильно-упакованные сумочки с духами и смартфоном.
В этот час посетителей и парикмахерш мало, но те что есть с открытыми ртами вытаращились на меня, не моргая.
— Вы к кому? — наконец смогла пересилить себя выкрашенная в блонд дама средних лет.
— К Няшкиной Нинель Сергеевне. — сухо отвечаю я. — Имеется такой мастер у вас в салоне?
Дама изумляется еще больше, а ее клиентка, сидящая в кресле перед зеркалом с наполовину покрашенной головой, как заверещит:
— Няшка! НЯШКА!!! Иди быстрей, счастье к тебе привалило!
Я не успеваю ухмыльнуться, как из подсобки осторожно вытаскивает темную голову мое личное безумие! Лисьими глазками она смотрит на меня, на букет и подношения, и нахмурившись, исчезает обратно.
Не понял! Это что сейчас было?! Это она проигнорила меня так?! Меня?! Бля-буду! Меня! Сучка недоступная!
Но и я тоже не пальцем делан. Решительно делаю шаг и хватаюсь за дверь подсобки.
Няшка стоит набычившись, сжимая тонкие ладони в кулачки. Член в штанах шевелится, едва я только представил, как эти самые кулачки обхватывают ствол и…
— Что вам надо?! — весьма нелюбезно спрашивает Нина.
— Это тебе. — протягиваю ей букет и подарки.
— Не возьму. — воротит фифа прехорошенький носик.
— Почему? — делаю еще один небольшой шажок к ней. На этом подсобка заканчивается. Мы стоим очень близко друг другу. Ее запах кружит мне голову, одурманивает, а член в штанах приказывает перекинуть ее через обеденный столик, задрать подол платья и выдрать на всю длину.
— Потому что мне не нужны подарки от вас.
— Ты даже не взглянешь, что внутри? — еле как выговариваю я, отгоняя от себя мысли, одна похабнее другой.
— Мне не интересно.
— А что интересно? — черт, как же сложно держать лицо, когда нижняя головка болезненно разбухла и сдавливается тесными до невозможности брюками.
Только бы Няшка туда не посмотрела. Бугор-то внушительный и однозначный.
— Я закончила свою смену. Хочу домой. Отойдите.
— Значит, только работа тебя интересует? — рычу я от переизбытка семени в яйцах.