Куртка к платью не подходила, а вот шаль — самое то. Завернувшись в тёплый, словно ласкающий голую кожу кусок ткани, с трудом отбитый на зимней распродаже, я завязала его на боку, взяла сумочку и решительно вышла в коридор. Проскочить мимо кухни незамеченной не удалось. Мама всплеснула руками и умилилась:
— Как тебе идёт это платье! Костик, посмотри, Ника сама его сшила!
Костик посмотрел. Сперва снисходительно, а потом плотоядно. И в его взгляде я ясно увидела патриархальное желание запереть под замок и никому не позволять любоваться. Лестно, конечно, но Костик не мой парень. Я пока девушка свободная и могу себе позволить выйти вечером в красивом платье в ресторан.
— Ну, я пошла!
— Подожди, Ника, я всё-таки тебя провожу, — он снова поднялся с диванчика, а я представила, как подхожу к метро под ручку с Костиком на встречу с Ильёй, и поспешно отказалась, хватая ключи с комода:
— Спасибо, не надо, никто меня не украдёт!
— Я бы украл.
— Не сомневаюсь! Мама, осторожно, у тебя в гостях потенциальный преступник! — ответила я со смешком и выскочила за дверь. Вслед прилетело робкое мамино:
— Позвони, если что!
Ага, позвоню. Уф. Сбежала. А теперь неспешным шагом к метро — есть время, чтобы ноги привыкли к туфлям.
Летний вечер в моём родном городе — это нечто. До белых ночей рукой подать, но уже сейчас в восемь часов светло и тепло, как днём. От ветерка спасает шаль, тротуары вроде отремонтировали, и я шагаю вся такая, как звезда, походкой от бедра, уверенным шагом пантеры на выгуле. А в голове роились мысли.
Зачем мама пригласила на ужин Костика? Господи, сосватать решила. Конечно, дочке уже двадцать, часики тикают, внуков потискать охота… Маме-то в сентябре шестьдесят два исполнится, и моложе она не становится, как бы мне ни хотелось. Но Костик! Я бы поставила на какого-нибудь офис-менеджера или работника культуры, а не на водителя без высшего образования. Чудны твои дела, мама… Или я выгляжу настолько безнадёжно?
Бросив обеспокоенный взгляд в витрину аптеки, что между хозтоварами и домом быта, я поправила локон чёлки, чуть передвинула узел шали подмышку, на ходу выпрямилась и удовлетворённо улыбнулась. Нет, я вполне себе хороша. Тут волноваться не о чем. Однако парня у меня нет с самого колледжа, по клубам не бегаю, а, когда мама звонит в семь тридцать вечера, в трубке ей не слыхать прерывистого мужского дыхания. Ибо в каморке на работе дочь доделывает отчёт или трудится над начислением зарплаты в авральном порядке. Внуки не в планах пока.
Блин.
Планы как-то резко поменялись, а я и не в курсе оказалась. Господи, сделай так, чтобы это всё же оказались сэндвичи…
Свернув на набережную Чёрной речки, я прошла мимо Макдональдса и чуть было не остановилась рядом, поедая запахи, доносившиеся из этого прелестного заведения. М-м-м, сейчас бы Биг Мак и большую картошку-фри, и запить огромным стаканом ледяного спрайта… Чтобы зубы заломило… Может, закинуться перед рестораном? Нет. Шагай, Ника. Это вредно. Тебя ждёт босс, чтобы потрепаться о ценообразовании элитных шмоток модного питерского бренда.
Илья ждал на ступеньках метро. Модник! Джинсы с рубашкой, вязаным жилетиком и пиджаком поверх всего этого, а на ногах — ботинки лесоруба, реально! Я оценила лук, привычно пытаясь вычленить несоответствия, но тут даже мне нечего было добавить. Подошла ближе, прикидывая, как буду смотреться в своём платье рядом, но Илья лишь скользнул по мне взглядом, продолжая высматривать в толпе прохожих. Пришлось поздороваться, скрыв усмешку:
— Добрый вечер, Илья Владимирович.
Он обернулся стремительно, как балерун, почти на носках, и осмотрел меня внимательно. Видимо, всё же узнал, потому что улыбнулся, протянув длинную розу — огромную, розовую, с толстым стеблем, безумно стильную и наверняка очень дорогую. Сказал:
— Ника, вы меня удивили.
— Чем же? — принимая цветок и машинально нюхая лепестки, спросила я.
— Это прошлогодняя миланская коллекция? Москино?
— А вы подготовились, Илья Владимирович! — рассмеялась я такому прямому попаданию. Он протянул мне согнутый локоть:
— Я всего лишь любитель, случайно вышло, что я купил такое же платье для… Не важно. Вы выглядите прекрасно.
Прекрасно — это когда больше нечего сказать? Ладно, пусть так. Я-то знаю, что выгляжу бомбически. Что платье на мне сидит лучше, чем миланское москиновское на модели! И вообще…
— Мне всё ещё непонятно, зачем вы пригласили меня на ужин, если можно было поговорить в офисе, — сказала я, спускаясь по ступенькам за своим кавалером. — Ведь мы будем говорить исключительно о работе?