Да, сегодня будет именно так!
Кажется, он опешил от моего поцелуя. Но потом быстро сориентировался.
Сильные руки крепко обняли меня, прижав теснее к мускулистому, жаркому телу.
Я едва успела ощутить крепость мышц, как он уже начал сминать мои губы своими.
О мой бог, этот ураган так непохож на все те страстные причмокивания, которые я раньше считала поцелуями.
Торнадо бушевало у меня во рту. Это был особый вид приручения — жёсткий и огненный, откровенный. На грани приличия.
— Малышка… — растирал на моём языке.
Я хотела застигнуть его врасплох, но оказалась поймана в ловушку всепоглощающего желания. От него всё моё тело начало пылать, как раскалённое докрасна железо.
Я обмякла в крепких объятиях и беспомощно царапаю рубашку, чувствуя под ней стальные мускулы.
Такое впечатление, что мужчина — смертоносный вирус, стремящийся как можно скорее поглотить меня, стереть мысли и чувства.
Я впитывала в себя жар его тела. Млела от прикосновения колючей щетины и жадно дышала ароматом пряного парфюма. В нём много мяты и кедры. Моя мятная пастила…
Он целовал меня так жадно, что мне не хватало воздуха.
Покусывал мои губы мягко, но чувственно. Его язык выписывал влажные, порочные спирали у меня во рту. Дразнил, намекая, какой он умелый.
Яркое обещание удовольствия.
Ещё никогда с мужчиной я не вела себя так раскованно и легко. В этот момент я отпустила себя окончательно. Подо мной роскошное тело умелого в ласках мужчины.
Его нетерпеливые поглаживания выдавали, что он голоден по прикосновениям не меньше моего.
Есть ли смысл отказывать себе в удовольствии? Очевидно, не было ни одной объективной причины.
Я ощутила тайное удовлетворение. Торжество ослепило меня яркой вспышкой — я умела быть желанной…
3. Ева
Мы как будто созданы друг для друга — наши губы размыкались всего на долю секунды, чтобы снова слиться в жарком поцелуе.
Страсть разгорелась с новой силой, когда мужские пальцы перебрались на спину и начали сражаться с коварной застёжкой бюстгальтера. Он быстро справился с задачей и отбросил бюстик куда-то в сторону.
Под прикосновениями горячих пальцев я начала пылать. Он трогал меня так, словно предъявлял права на моё тело.
Я не успела возразить. Я вообще не хотела возражать. Хотелось, чтобы он перешёл к основному меню или… нет, о боже, пусть продолжит прелюдию!
Я становилась снопом искр, взметающихся вверх, а потом скользящих от груди вниз, к эпицентру пожара.
Чёрт побери, он знал, как надо… Он умело сводил с ума.
Всего на мгновение в моей голове промелькнула мысль о неправильности происходящего.
Я даже не знала, как его зовут.
Но он понимал меня без слов. Незнакомец был заведён не меньше меня. Он тяжело и часто дышал. Его грудь быстро вздымалась и опускалась.
Глаза полуприкрыты. Он дрожал в ожидании. Я была совершенно дезориентирована и просто хотела не останавливаться. Но…
— Подожди, малышка, — попросил он, выуживая из кармана прямоугольный фольгированный пакетик.
Его голос звучал напряжённо. Я чувствовала волнение от мысли, что потеряла контроль над собой и завела этого мужчину.
Закусив губу, наблюдала за движениями длинных, сильных пальцев. Он справился с латексной защитой так быстро, как будто тренировался у самого Гуддини на ловкость рук.
Безумное притяжение не оставило ни единого шанса на отступление.
Каждое движение — новый штрих на картине жаркого удовольствия.
Никогда я не была такой раскрепощённой и жадной до мужской ласки. Но сейчас я держалась за плечи незнакомца так, словно боялась упасть.
Я сама стремилась быть ближе к нему. Его напор не встречал сопротивления с моей стороны.
Сопротивление? К чёрту его!
Мужчина наблюдал за мной, пристально вглядываясь в полыхающее лицо. Впитывал мои эмоции. А я их совершенно не понимала и не различала ни одной из них.
Это был вихрь из желания и абсолютной раскованности, готовности брать и давать…
Незнакомец накачивал меня блаженством, приливающим волнами, одна за другой. Я изо всех сил пыталась удержаться на плаву, чтобы не утонуть.
Удовольствие переполняло меня. От него кружилась голова, как от скоростной карусели. Эмоции были яркие и новые для меня. Ошеломляющие!
— Какая же ты вкусная, малышка…
Хриплый мужской голос перерос в страстное рычание, в первобытный звук чистого, животного удовольствия.
После яркого пика мы замедлились, и несколько долгих минут дышали одним горячим воздухом на двоих. Волны экстаза прокатывались по моему телу.