— Судьба может это? — философски изрек дед, не дождавшись от меня ответа, и вышел из комнаты.
Когда я все же покинула свою спальню (хотя мне и хотелось отсидеться в ней до утра), обнаружила Фролова притулившегося на маленьком диванчике в кухне. Он уже спал, накрывшись пиджаком. Я столько раз наблюдала за тем, как Макс спит, когда была молоденькой наивной дурочкой, что сейчас эта картина взорвалась в памяти огненной вспышкой.
«Может, это судьба?» — всплыли следом слова деда.
Я нахмурилась и поджала губы. Никакая это не судьба, и завтра нам нужно будет спокойно поговорить с Фроловым и расставить все точки там, где они должны были быть расставлены еще семь лет назад.
Хотя, я сомневалась, что мне удастся сохранить спокойствие, ведь рядом с этим мужчиной я была какой угодно, но только не равнодушной.
Часть седьмая. Макс
Все же верно говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
Если бы мы с Семеном Алексеевичем не надрались накануне, отмечая знакомство, требовать отвезти меня к Ксю после заседания в баре, я бы ни за что не стал. Пусть нам и следовало наконец обсудить ситуацию, в которой мы оба оказались, как взрослые люди. Но не посреди же ночи этим заниматься! Да и возможно ли вообще действовать, как разумные, если семи прошедших лет словно не бывало? И взаимные обиды, что должны были остаться в прошлом, не то, что не остыли, а, кажется, только настоялись, как вино, став еще крепче.
Открыв глаза следующим утром, я обнаружил себя на маленьком диванчике в кухне. Удивительно, но спал я при этом, кажется, так крепко, как не удавалось уже давно. Возможно потому, что находился там, где мне по-настоящему хотелось быть.
— Доброе утро.
Бывшая жена вошла на кухню почти бесшумно. При ее появлении я резко принял сидячее положение и тут же поморщился, ощутив чудовищную боль в голове. И зачем только поддался уговорам деда попробовать его чудесную самогонку, которую он протащил с собой в бар? Если вчера нам с ней и было чудесно, то сегодня явно наступила расплата за это удовольствие.
— Таблетку и кофе? — предложила Ксю и я почти беззвучно выдохнул в ответ:
— Ты меня спасаешь.
Когда опустошил половину чашки с черным кофе, почувствовал себя наконец значительно лучше. Как, однако, при этом выглядел — боялся даже представить. К моему удивлению, Ксю хорошо помнила, какой крепости кофе я люблю и от этого понимания внутренности затопило теплой волной. Такая, по сути, мелочь, но я готов был схватиться за нее в надежде на лучшее, как утопающий — за спасательный круг.
Ксю сидела напротив меня, задумчиво вертя в руках чашку. Казалось, мы оба понимали, что нам о многом нужно поговорить, но никто не знал, с чего начать. В итоге я заговорил первым.
— Почему ты пошла на это? — задал вопрос, который, признаться, волновал меня с самого начала.
Иллюзия спокойствия мигом слетела с лица Ксю. Одарив меня колючим взглядом, она ответила:
— Тебя это не касается.
Вздохнув, я отодвинул от себя чашку с кофе и, старательно взвешивая каждое слово, сказал:
— Я вижу, что ты не в восторге от всей этой ситуации….
— Это очень мягко сказано!
Не выдержав, она вскочила на ноги и отошла к окну. Вынужденный созерцать теперь лишь ее напряженную спину, я, тем не менее, продолжил:
— Послушай, если ты будешь огрызаться на каждую мою реплику, диалога между нами просто не выйдет. Я не хочу лезть тебе в душу, но мне нужно знать, с чем я могу теоретически столкнуться. Может быть, у тебя есть мужчина, с которым вы не смогли завести ребенка обычным способом…
В наличии этого самого мужчины я сильно сомневался, просто потому, что если бы Ксю жила не одна — я бы вряд ли провел эту ночь у нее на диване. И вообще, при столкновении с другим мужиком выжил бы только один из нас.
— Никого у меня нет, — ответила моя экс-жена резко. — Доволен?
Мне должно было быть стыдно, но я действительно был доволен. Потому что с того момента, как увидел ее снова, понимал — ничего не прошло. И если случилась вся эта сумасшедшая ситуация — она дана нам не просто так. Возможно, это был шанс исправить прежние ошибки.
— Ксю, я просто хочу поговорить о том, что мы будем делать дальше.
Я пытался говорить размеренно и спокойно. Казалось, что хожу по минному полю, где каждое неосторожное слово могло повлечь за собой роковой взрыв.
— Прекрасно, — обернулась ко мне Ксю, сложив на груди руки. — Потому что я хочу того же.
Помедлив несколько секунд, в течение которых смотрела на меня так, словно хотела проникнуть в самую душу, она продолжила: