— С чего вдруг?
— Сложно в моём состоянии на нервной работе находиться.
— Ясно, — хмыкает Лёва. — Значит, ради этого ребёнка ты согласна меньше впахивать.
Его тон — обвиняющий, дерзкий. Я прикрываю глаза на секунду, собираюсь с мыслями. Тяжело такое слышать от сына. Сразу чувство вины накатывает и хочется возмутиться, защищать себя и свой выбор.
— Я в последнее время и правда много работаю. Мне нужно притормозить.
— Угу.
— Постоянная занятость необходима мне, чтобы забыться и ни о чём не думать. Как только у меня появляются долгие выходные, я сразу чувствую тревогу. Мне скучно и неуютно без вечных забот. Но это никак не связано с тобой, милый. Ты же знаешь.
— Ага, — продолжает он с прежним безразличием. Напускным, конечно же.
— Последние два месяца были тяжёлыми для нас…
— Для меня, мам, они были тяжёлыми для меня! Ты сутками на работе пропадаешь, тебя никогда рядом нет! — Лёва бьёт ладонью по столу и разворачивается. — Но до этого всё было нормально: ты дома часто была, мы вместе гуляли и веселились. Почему ты стала таким трудоголиком?
— Не знаю, милый.
Лёва прав, я в последние месяцы совсем заработалась. Раньше в нашем заведении была вторая управляющая, Стася. Очень пробивная и талантливая девушка. Но она уволилась по личным причинам. Банально — вышла замуж и захотела сменить род деятельности.
Когда я вернулась из отпуска, то решила одна всё рабочее дерьмо разгребать. Владимир был против, но я на своём настояла. И в итоге забыла обо всём на свете. Жила работой.
— Всё ты знаешь, только не говоришь почему-то, — хмурится Лёва.
— Прости, что была плохой матерью в последние месяцы, — с трудом произношу я.
Лёва кривится и закрывает лицо ладонями. Шмыгает носом. Пытается сдержать эмоции.
Я подхожу к нему и обнимаю, по волосам треплю. Он обнимает меня в ответ и признаётся:
— Папа не сможет на этих выходных приехать. У него возникли срочные дела, он обещал, что как только их разрулит — сразу же к нам примчится. Но это ведь ложь, да, мам?
И как я сразу не догадалась? В плохом настроении сына виноват Денис.
— Я не знаю, милый. Может быть, твой папа искренен в своих словах. В тот момент, когда их говорит.
— Он всегда так делает. Я устал от того, что он постоянно свои обещания не выполняет. Мне показалось, что на этот раз он точно приедет. Получается, я ошибся…
У меня сердце разрывается от боли, звучащей в голосе Лёвы. Руки чешутся, настолько сильно мне хочется взять телефон и высказать Денису всё, что я о нём думаю!
— Милый, у твоего папы характер такой, непостоянный. Мы ничего не можем с этим поделать, увы. Некоторые люди не меняются.
— Я в порядке, — Лёва резко отодвигается и вытирает пальцами влажные щёки. — Не нужно меня утешать, мам, я уже не ребёнок.
— Хорошо, как скажешь.
Кто в одиннадцать не хотел повзрослеть как можно быстрее? Я смахиваю слёзы, поднимаюсь и натягиваю на лицо улыбку.
— Слушай, у нас в холодильнике мышь повесилась, давай куда-нибудь сходим? Мы давно пиццу не ели.
Лёва пожимает плечами и глухо произносит:
— Можно сходить.
Энтузиазма в его голосе маловато, но в нём хотя бы нет безразличия. Хороший знак. Я иду в свою комнату, чтобы переодеться и нанести на лицо немного косметики. Заодно переведу телефон в беззвучный режим. Нам с Лёвой никто не должен помешать.
На экране светится непрочитанное сообщение. От Руслана.
«Привет. Как ты? Как себя чувствуешь?»
Лёва выбирает самую мясную пиццу, которая есть в заведении, и нетерпеливо ёрзает на месте. Мы сидим напротив открытой кухни, здесь каждый посетитель может наблюдать за тем, как повара готовят еду. В нашем ресторане тоже подобный вариант обсуждался, но мы решили не заимствовать популярный концепт. Владимир и так изменил формат заведения. Из уютного семейного кафе оно превратилось в популярное место для богачей.
— Повара очень быстро готовят, — с восхищением произносит Лёва. — Интересно, а как они тесто делают? Ты не знаешь, мам?
— Нет, милый. В каждой пиццерии должны быть свои секреты.
— А если я спрошу, мне расскажут?
— У кого спросишь?
— У поваров, конечно же. Будем потом дома классную пиццу делать, — воодушевляется Лёва. Он у меня мальчик любопытный, я давно ничему не удивляюсь.
— Спроси, — улыбаюсь я.
Он бежит к официанту, который нас обслуживал, и о чём-то с ним разговаривает. Парень недоумевающе смотрит в мою сторону, плечами пожимает, затем на кухню заходит. Лёва терпеливо ждёт его у дверей. Через несколько минут официант возвращается вместе с харизматичным седовласым мужчиной, наверное, шеф-поваром.