Наконец, найдя пузырек аспирина, высыпаю две таблетки в руку и быстро проглатываю, запивая глотком воды. Я чувствую, как они скользят по горлу. Если бы только облегчение могло прийти мгновенно. Я поворачиваю ключ зажигания и выезжаю из гаража. Какой адский день. Я просто хочу быть дома, где стакан скотча поможет все исправить.
Так как я уехал в середине дня, до часа пик, поездка домой наполняет меня спокойствием и умиротворением, но когда я приближаюсь к своему особняку, замечаю впереди машину, припаркованную на обочине дороги. Она выглядит странно знакомо, как «хэтчбек» Кэти, которая сбежала после нашей единственной ночи вместе. Он желтый и выцветший, с вмятиной на заднем бампере. Но я отбрасываю странное чувство. Это я себе придумал. Я веду себя как лунатик, и хочу стукнуть себя за одержимость. Какого черта Кэти бы остановилась на обочине дороги возле моего дома посреди дня? Моя головная боль явно вызывает бред. Мне определенно понадобится скотч, и как можно скорее.
Менее чем через десять минут я заезжаю в гараж, паркуя свой «Lambo» рядом с красным «Ferrari». Наконец, я могу получить немного тишины и покоя в моем комфортном доме. Но как только я оказываюсь внутри, мой начальник охраны неожиданно бросается ко мне.
— Сэр, — растеряно бормочет Бруно, — добро пожаловать домой. Вы не предупредили, что вернетесь пораньше.
Я успокаивающе похлопываю большого мужчину по плечу. Я держу Бруно дома, потому что меня больше беспокоит нежелательное присутствие здесь, чем в моем офисе. Конечно, у моего бизнеса есть враги, но это все в сфере белых воротничков. Напротив, это особняк находится под угрозой бывших подруг и мстительных бывших любовниц. Скажем так, я гораздо больше боюсь презренной женщины, чем любого корпоративного титана, жаждущего крови.
— Все в порядке, Бруно, — говорю я ему, сдерживая зевок. — У меня немного болит голова. Я направляюсь наверх.
Прежде чем успеваю сделать ещё шаг, ко мне обращается Чарльз, мой дворецкий. Опять же, у меня слишком много сотрудников, которым нечего делать весь день, кроме как ждать моего возвращения домой. Чарльз встречает нас в прихожей и помогает мне снять пальто.
— Сэр, добро пожаловать домой. Не хотите пообедать? Жареная курица, возможно? Или что-нибудь более легкое, например, салат?
Сэндвич с ветчиной звучит лучше, чем эта причудливая штука, но я не хочу ранить его чувства. Поэтому вместо того, чтобы просто проигнорировать его и пройти мимо, как я того отчаянно хочу, отвечаю:
— Скотч сейчас будет в самый раз. Пожалуйста, принеси его в мою комнату.
Наконец, я остался один, оба мужчины спешат, чтобы выполнить свои задачи. Я прохожу через фойе к лестнице, ведущей на второй этаж. Я вёл Кэти по той же лестнице два месяца назад. Я думал о том, чтобы овладеть Кэти прямо здесь, но это однозначно шокировало бы моих гостей. Будь моя воля я бы трахнул сексуальную брюнетку в каждой комнате этого особняка. И делал бы это снова и снова. Это было бы лучшее использование этого пространства, вместо бесполезного антиквариата, который только собирает пыль.
Как только захожу в главную спальню, мои воспоминания о пышной девушке становятся ещё более яркими, особенно когда я смотрю на свою кровать, покрытую теми же простынями, за которые она цеплялась пальцами и заливала своими соками. Мой член дергается при мысли о том, как идеально её пышное тело и сладкая киска подходили моему члену, когда она стонала. Черт, брюнетка была так хороша, такая тугая и такая отзывчивая. Я определенно хочу большего, и знаю, что она тоже не хотела уходить.
Так, где она, черт возьми? Почему она не отвечает на мои звонки? Я достаю свой телефон и набираю её номер в последний раз. Как и сотни раз до этого, меня посылают прямо на голосовую почту. Вот и все, конец всему.
В ярости я бросаю телефон на пол. Эта девушка заставляет меня делать то, чего никогда раньше не делал. С каких пор я одержимо проверяю свой телефон и продолжаю звонить девушке, с которой переспал всего один раз? Должно быть наоборот, черт возьми.
— Сэр? — стучит и тихо спрашивает Чарльз, прежде чем позволяет себе войти в мою комнату. Ублюдок должен был дождаться приглашения, но мой дворецкий был со мной целую вечность, так что я просто вздохнул.
— Ваш скотч, — официально говорит он, ставя на мраморную столешницу стакан, на четверть наполненный янтарной жидкостью.
Я беру стакан и опустошаю его залпом. Жидкость горит, когда скользит по моему горлу, и я выдыхаю горькие пары. Черт, он жжет. Но это хорошо, и я уже чувствую тепло, оседающее в моем животе.
— Это все, Чарльз. Спасибо тебе.
— Да, сэр, — мой дворецкий забирает у меня пустой стакан и выходит из моей комнаты, как раз во время, потому что мой член до сих пор требует освобождения. При одной только мысли о женщине, я стал болезненно твердым, и хочу иметь фотографию Кэти или что-то использовать, пока я дрочу себе, чтобы снять напряжение. Если быть честным, моя память о ней настолько ярка, что мне не нужна фотография – я могу вспомнить её гладкое, красивое лицо, с выражением полного удовлетворения. Осознание того, что именно я был причиной этой реакции, делает меня чертовски возбужденным.
Я быстро снимаю брюки и ложусь на кровать с закрытыми глазами. Начинаю трогать себя, представляя, что это её язык. Она взяла бы меня в рот, как хорошая девочка, нежно лаская вену на моем члене, прежде чем начать слегка сосать кончик. Черт, это было бы так здорово. А потом она вберёт всю мою огромную длину в горло, пока её глаза не заслезятся, и она не начнет давиться.
Видение настолько дразнящее, что мне не нужно много времени, чтобы кончить, сперма выстреливает горячей струей и покрывает всю руку. И, к сожалению, такой была моя сексуальная жизнь с той ночи с Кэти. Каждый гребаный день я гладил себя в память о её дразнящем теле и стонах, и это сводило меня с ума. Я мужчина, который может заполучить любую женщину, которую захочет, так почему я трогаю себя, как какой-то подросток? Дерьмо. Стараюсь не думать о том, как жалко себя чувствую, когда привожу все в порядок.