— Да, родители охрану поставили, сами по очереди дежурили все время. Больные капец…
— А почему так? Я читала там просто авария…
— Ну… Меня же сбили. Я ехала рассказать все Кариму, а меня сбили прямо у ресторана.
— Нашли, кто?
— Не поверишь никогда. Профессор.
— Что? Ты шутишь? Зачем ему это было?
— Ну, по моей версии его подговорили, а по его версии он боялся, что вскроется правда, что не ты его споила, а он тебя. И мол, где ты, он не знал, поэтому сбил меня. На Каршеринге.
— Его быстро вычислили?
— Да почти сразу. Не успел он новый чай заварить. У моих предков в этом плане разговор короткий.
— Его убили?
Алла поджимает губы.
— В тюрьме… Я думала мои родители постарались, типа месть, но они говорят не причем. Так что кому верить — не знаю. Прости меня, Аль, это все из — за меня. Я тогда на сторону Марины встала, думала ты мужика ее увести хочешь…
— Я хотела, — смеюсь я, а Алла стирает слезы. — Просто не знала, что он чужой.
— Да и пошел он. Пусть катится колбаской, все они.
— Точно.
— Давай, поднимай свой безалкогольный коктейль, будем пить.
Мы болтаем еще почти час, когда я выхожу из кафе, чтобы спустится в метро. И прямо возле него натыкаюсь на кирпичную стену.
— Привет сестренка, совсем родню свою забыла.
Глава 27
— Витя! — испуганно шепчу. — Как дела?
Он почти не изменился. Только на лице пара синяков, но это привычное дело.
— Как ты сестренка? Соскучилась?
— Откуда ты… Как ты тут оказался?
— А думаешь одна ты можешь так хорошо в городе ориентироваться. Мне бабка нужна. Отведешь меня к ней.
Я лихорадочно соображаю, что делать. Не могу не вздохнуть, не крикнуть, как сильно его рука впилась в мое предплечье.
— Ладно, пойдем, думаю она будет рада тебя видеть, — киваю. Сейчас в метро спустимся, и я что — то придумаю. Обязательно. — Пойдем?
— Пойдем конечно… А, ты смотрю брюхатая? Кто папаша?
— Ты его не знаешь. Парень из универа. — поворачиваю к лестнице и тут вижу Аллу, которая бежит прямо на нас. Еле успеваю отскочить в сторону, как она врезается в Витю и тот падает с лестницы, прямо кувырком.
— Ну что ты стоишь! Пошли!
— Ты что, ему же больно!
— Господи, Арина, ты неисправима. Разве это не тот брат, который стабильно все проигрывает. Думаешь он по доброте душевной пришел?
— Нет, нет, я так не думаю.
Витя встает, волком на нас смотрит.
— Да, пожалуй, побежали, — киваю я и мы с Аллой бежим. Она легко, как бабочка, а я больше напоминая слона. Мы садимся в машину и сразу уезжаем, смотря как Витя режет воздух возле шеи.
— Блин, а вы точно родные? Вообще же не похожи.
— Родные конечно, вот тут сверни. Просто жизнь в деревне не сироп, сама понимаешь.
— Да, поэтому ты такая блаженная, а по нему тюрьма плачет. Этот дом? — мы довольно быстро долетаем до моего подъезда. Не хотела показывать Алле, но тут уже ничего не сделаешь.
— Хочешь в гости?
— Нет, мне ехать надо. У меня комендантский час у родителей. Но знаешь, что, дай мне полные данные на твоего брата.
— А что ты хочешь сделать?
— Посидит пятнадцать суток, остынет.
— Ну… — как — то некрасиво. — Ладно.
Алла записывает данные брата, его телефон и паспортные данные, которые я помню наизусть.
Мы прощаемся, и я выхожу из ее машины, поднимаюсь к себе. Дома бабушка и я не знаю говорить ли ей о том, что Витя вышел на наш след. По сути ему нужна доверенность от бабушки, потому что без нее они не могут отдать проигранный дом.
— Арин, что — то ты быстро.
— А меня подвезли, бабуль, беру лейку, поливаю ее помидорки… Руки все еще дрожат.
— Что случилось? — нас прерывает звонок в дверь. — Наверное Ника Макарова пришла, за семенами.
Она уходит из кухни, а меня паника накрывает.
— Бабушка, не открывай!
— Что, Арин?! — кричит она из прихожей, в которую я залетаю ровно в тот момент, когда в квартиру вваливаются братья. Витя совсем побитый, Гена как обычно под градусом. А с ними третий, я помню его, потому что ему грозились отдать меня замуж. Он держит рынок у нас в городе, а еще частенько дает взаймы…
— Привет, красавица… Давно не виделись…
— Я вызываю полицию, — кричу, но он толкает братьев в сторону и хватает бабушку за грудки.
— Ты сейчас все подпишешь, иначе я роды приму прямо тут. Вырежу внука, а потом и этих алкашей. На твоих глазах
— Бабушка нет…
— Принеси бумагу, я все подпишу, а вы убирайтесь, подонки!