— Нет, нет, просто… Обязательно все это?
— Обязательно, ведь без этого ты не возбудишься.
— А зачем мне возбуждаться? Я сюда вас удовлетворить пришла.
— Меня удовлетворит твое возбуждение, так что старайся, — растягивает он губы в улыбке. Пугает до дрожи, трогая мою грудь, мою попу, скользнув пальцами прямо там. При этом он прижимает меня к себе. Меня колотит от страха как от холода. Кажется, что здесь толпа народу и все как один тычут на меня пальцами, крича громко и яростно «Распутница».
Но я не такая, не такая. Я по-другому хотела. Чтобы по любви. Чтобы обвенчаться. Чтобы на белых простынях в кромешной тьме. Правильно. А это неправильно. И что он пальцами своими делает — неправильно, и какие эмоции во мне вызывает своими манипуляциями.
Это просто тело. Это просто товар, которым я пожертвую ради бабушки. Буду стойко сносить все, что он со мной делает. И как в рот язык толкает и как сжимает попу, поднимая меня в воздух, раскрывая ноги, чтобы пояс его обхватила.
Он гладит спину, держит как пушинку, а я обещаю себе, что буду послушной, буду почти неживой, потому что должна, потому что сама на это пошла. Он трогает мою грудь, несет меня к большой кровати, подчиняя своим порочным желаниям. А я смотрю и не могу представить, что он будет со мной сейчас делать, и как будет измываться над телом. Пытаюсь вспомнить все, что видела на ферме. Как покрывает бык корову, как сношаются собаки или коты.
Я лежу перед ним с пошло раздвинутыми ногами, хочу сдвинуть, но Левицкий мотает головой.
— Оставь, мне нравится так.
Как так? Смотреть на срам? Господи, как это ужасно. И как ему это нравится может. И как может мне нравится торс этого отвратительного человека. Он уже снял рубашку и теперь берется за пояс. Я не хочу это видеть и поворачиваюсь на живот, встаю как животное.
— И что ты делаешь?
— Жду, когда вы закончите, — может если не смотреть, то это не будет так ужасно. Может я смогу легче это перенести.
Левицкий усмехается, хватает меня за попу пальцами, сжимая плоть. Вздрагиваю, чувствуя, как от пальцев с мозолями по коже бегут мурашки, словно кто — то впустил сквозняк.
Мужчина трогает другой рукой мои бедра, скользит между, нажимая коленом возле ноги. Чувствую горячее дыхание на спине, влажные губы и слышу хриплый шепот.
— Я буду ебать тебя всю ночь, так что не рассчитывай на быстро, малышка.
Всю ночь?
Вздрагиваю, когда он трогает меня там пальцами. Откровенно и пошло, скользит так, словно там мокро. Закрываю глаза, пытаясь даже на секунду представить, что он будет со мной делать всю ночь. Судя по сексу моей соседки и ее парня, им нужно не больше десяти минут. А что тогда… Боже!
Вскрикиваю, когда чувствую между ног горячее дыхание, что сопровождается пальцами, которые раскрывают меня как раковину.
— Это не то что… Не надо, — умоляю, чувствуя, как на подобные прикосновения тело отзывается, учащается биение сердца. — Прошу.
— Молчи и наслаждайся. В твоей скучной жизни такого не повторится, — слушаю его охрипший как от простуды голос, а потом раскрываю глаза от удивления, когда его губы вдавливаются в мою мокрую дырочку.
Я пытаюсь сжать бедра, не веря в то что это происходит! И это разве секс, это какой — то изврат!
— Трогала себя?
— Что?
— Трогала себя между ногами, спрашиваю, — требуе ответа, продолжая терзать между ног то языком, то губами, вызывая странные, непривычные, постыдные ощущения… Это разве называется выполнять долг? Мое тело, оно реагирует неправильно!
— Открой глаза, ничего страшного ведь не произошло, — вдруг слышу его голос сверху… Оно растягивает губы в улыбке, чуть поглаживая меня по голове. Медленно, нежно… Словно гипнотизируя красотой и спокойствием. Но оно заканчивается, как только Карим дергает меня за волосы на затылке.
— Детка, давай уясним раз и навсегда. У тебя сегодня нет права на «нет». Я говорю, ты выполняешь. Все в рамках соглашения, которое ты сама подписала.
— Я не…
— Мне твои оправдания не нужны, поняла? Поняла, спрашиваю?
— Слушайся детка и получишь столько удовольствия, сколько не подарит не один деревенский утырок. Договорились? — он приблмжается, смотрит то на губы, то на мокрые от слез глаза…
— Возьми мой язык губами, соси его как конфету, — вытасккивает он язык.
— На меня смотри, не закрывай глаза, — требует он и я тут же поднимаю ресницы, скрещивая свой взгляд с его… Позволяя втягивать себя в это действо, в эти странные игры.
Глава 5. Карим