Одного не могу понять, почему он это терпит, почему просто не уйдет…
— Думаю, через пару месяцев уже можно оформить тихий развод, — сообщает в один из вечеров отец Артуру Каримовичу. Тот хмыкает. Он за эту неделю был у нас всего лишь раз и вот они снова собрались всей компанией отметить его очередное переизбрание.
— А ты куда торопишься? Не проще детям сами дать разобраться?
— Вот-вот, это твоя вечная позиция, пусть сами разбираются. А потом проблем в стране выше крыши.
— Отсутствие проблем в стране или семье — это утопия. И не говори мне, блять, что у тебя семья идеальная.
— Моя семья и была бы идеальной, если бы не твой сынок.
— Так, я понял, — вдруг поднимается Карим под внимательным взглядом собравшихся, которые словно под микроскопом следят за нами. — Арина, мне кажется, мы задержались в гостях. А дома цветы не политы.
— Помидорки.
— Вот, помидорки…
— Она никуда не поедет с тобой, кобель ты вшивый, — выдает папа, пытается встать, но Артур и дядя Никита держат его с двух сторон.
— Давно пора, — кивает Артур, и мы тут же подрываемся. Я забираю Луку у мамы, тороплюсь в спальню, где собираю самое необходимое для сына. Вскоре на пороге появляется Карим, который забирает у меня сумки. Не говоря ни слова, не давая себе шанса передумать, мы спускаемся на первый этаж и вскоре садимся в машину, которую ведет бессменный Роман. Стоит автомобилю только выехать за ворота, как мы погружаемся в благословенную тишину.
— Может, музыку?
— Нет! — кричим вместе, а потом переглядываемся. Мы наедине не находились уже несколько дней. Он даже спал в комнате моих братьев на раскладушке.
— Как твоя спина?
— Предчувствует радость нормального матраса. Твой папа — изверг.
— Ну… Поставь себя на его место.
Карим хмурится, поджимает губы.
— Ну… вообще, если подумать, хочешь, чтобы дочка была в безопасности, держи ее подальше от парней… Логично ведь?
Роман на это только хмыкает.
— Так-то оно логично, но от всего не убережешь ведь. Вот папа и пытался.
— Ага, и мы потеряли тебя на десять лет. Отличное решение.
— Не тебе его винить. Не тебе…
— Я не виню. Просто уверен, что в его случае поступил бы иначе.
— И как?
— Заказал бы вертолет…
Хохочу в голос, поправляя Луке шапочку. Юморист, блин. Вертолет.
— И что, теперь ты вообще не будешь проектировать? Мне кажется, ты без этого не сможешь…
— Ну… вообще мне уже поступили предложения от трех строительных фирм…
— Вот ты, жук… А я думала, ты страдаешь.
— Я страдал всю неделю, Арин, без шуток. Еще никогда эти руки не видели столько физической работы… И я был на грани убийства, когда понял, что они все пытаются сделать. Не дать мне исполнить свой супружеский долг.
— Страдалец.
— Ты вот шутишь, а я очень, очень по вам скучал, — протягивает он руку за моей спиной, щекочет шею под волосами, чуть массируя.
— Потому что тебя заставляли работать, а не потому что ты хотел быть со мной.
Он резко выдыхает, убирает руку и щекочет щеку сына.
Наконец, мы приезжаем к жилому комплексу, где мы жили до того, как я узнала про себя правду.
— Ром, сумки возьми, — говорит Карим, забирая люльку с ребенком.
Беру свой рюкзак, иду уже за Каримом, когда меня вдруг тормозит Рома.
— Хотел вам подарок передать от Надежды Дмитриевны из детской студии. Вы когда пропали, она весь мозг мне съела. Но, вроде, смирилась, что вы не будете у нее работать.
— Стойте, стойте, — это было так давно, словно в другой жизни. Я ведь даже не уволилась по-человечески, просто ушла. — А почему вам?
— Ну… Мы знакомы были давно, и когда вам потребовалась работа, связанная с музыкой, Карим проспонсировал там дополнительную вакансию.
— Стойте, Ром. При чем тут Карим? Я сама туда устроилась. Мы даже не общались в то время.
— Ну, вы — то, может, и не общались, но место вы нашли то не случайно.
— Неееет, все не так было. Я нашла квартиру, возле квартиры была студия… — убежденно произношу, а Роман пихает мне коробку.
— Я ничего не говорил.
Я на ватных ногах шагаю к подъезду, вспоминая, как, собственно, нашла квартиру. Риелтор показывала нам варианты, несколько дней мы не могли определиться, пока она вдруг не позвонила и не рассказала о чудесной квартирке, которая по удивительной случайности была недалеко от детской студии. А там неожиданно образовалась нужная вакансия.