— Мне не нужны деньги!
— Не нужны? Выкупила долю у Витька? — спросила Тамара. Она была в курсе родственных разборок.
— Нет. Не выкупила. У меня нет таких денег.
— Вот и ответ, — подвела итог разговору Тамара.
Тётка перегнулась через сиденье и погладила меня по плечу, якобы успокаивая.
— Смирись, Алён. Пусть это будет тебе уроком.
Я сбросила с плеча её тёплую ладонь и схватилась за ручку на двери машины.
— Вы дадите показания? — спросила я, глядя в глаза Тамаре.
— Я расскажу только то, что знаю и видела. Этого, увы, не так много, — ответила тётка.
Перед дверью в участок она попыталась отговорить меня ещё раз:
— Тебя сейчас по всей грязи проволокут и последней дыркой выставят. Ещё не поздно одуматься…
Я упрямо мотнула головой и пошла вперёд, передвигая ноги через силу.
— Я хочу добиться справедливости…
Скептический вздох Тамары эхом донёсся мне в спину.
Но в тот момент я ещё верила, что смогу достучаться до правды и найти виновных.
6. Алёна
— Ещё раз уточните…
Я простонал, уткнувшись лбом в сложенные локти.
Я сидела в участке уже больше часа.
Стул был хлипкий и жёсткий, поскрипывающий при малейшем движении. Я рассказывала снова и снова. Следователь хмурился, слушая мою сбивчивую речь.
— Где вас держали целый день? С кем вы пришли в клуб?
— Я не знаю. Не знаю. Не знаю…
От бессилия начала раскачиваться на месте. Жутко болела голова. Я даже ручку едва держала ослабевшими пальцами.
Внезапно меня скрутило рвотным позывом.
Следователь равнодушно посмотрел на лужу рвоты и вызвал уборщицу. Сам отошёл к окну, начав курить.
— Сведений, откровенно говоря, маловато. Кто может подтвердить, что вас украли?
— Виктор. Виктор Трофимов. Это родной сын моей приёмной матери. Он…
Я прикусила губу, осекаясь. Расскажет ли Виктор о том, что меня схватили? Ведь он сам был недалёк от того, чтобы надругаться надо мной.
— Он что?
— Он видел, как меня запихнули в машину, — выговорила я через силу. — Должен подтвердить.
— Пишите имя, фамилию, номер телефона и адрес. Поговорим с братом, выясним подробности. А сейчас…
Раздалась громкая телефонная трель. Следователь кинул хмурый взгляд на лист бумаги с моими показаниями и ответил на звонок.
— Да. Да. Записываю показания потерпевшей. Срочно? Хорошо. Но…
Возникла длительная пауза.
Я ещё не знала, какими словами её заполнит собеседник следователя. Но предательские мурашки дурного предчувствия поползли по телу, до самой макушки.
— Так точно. Понял.
Следователь потушил сигарету, закидывая окурок в пустую банку из-под растворимого кофе.
— Сейчас вам, Алёна Трофимова, нужно будет пройти на освидетельствование.
— Какое? Меня уже осмотрела женщина и записала всё, — через силу вымолвила я, вспоминая минуты унижения на осмотре.
— Речь идёт о другом осмотре. Нам нужно проверить вашу кровь на наличие алкоголя и наркотических веществ. Если таковые имеются, конечно, — добавил следователь.
— Меня похитили и изнасиловали! — повторила я.
— Пройдёмте!
Следователь оборвал мою речь. Я пошла в указанном направлении в сопровождении сотрудника внутренних органов. У меня взяли анализы. Но я и без них знала, что меня чем-то обкололи.
Я думала, что на этом всё закончилось, но слова следователя звучали как приговор.
— До выяснения всех обстоятельств побудете в участке.
— Что? Вы меня задерживаете?
— Нет. Но ваш внешний вид наталкивает на мысль о том, что всё рассказанное вами инсценировано.
— Это ложь!
— Я допрошу свидетелей. Выводы буду делать только на основании показаний, — обрубил следователь и отгородился от меня молчанием, словно стеной. — Проводите её!
В коридоре я увидела Тамару, бросившись к ней:
— Тамара, вы же расскажете, как было дело?
Тамара улыбнулась, чересчур бодро и фальшиво:
— Разумеется. Не переживай ни о чём.
Уже через двое суток стало ясно — меня мурыжили в участке только для того, чтобы потянуть время. Держали в изоляторе временного содержания, как какую-то преступницу.
Выводили на разговор со следователем. Однако новых подробностей я ему сообщить не могла.
— Значит так, Алёна…
Начало разговора очередной беседы со следователем мне не понравилось.
— Я допросил всех, кто мог подтвердить ваши слова.
Следователь перехватил мой вопрошающий взгляд.