— Я не хочу об этом вспоминать, — почти кричит Альбина. — Мне больно даже сейчас, Илья. Потому что… потому что не успели мы похоронить Полину, как ты тут же трахнул свою помощницу!
Она плачет, я слышу. Мне тоже хочется кричать, но я не делаю этого. Сам виноват в том, что не поговорил с ней тогда как следует, не разобрался в причинах её холода ко мне, не смог достучаться и так просто отпустил.
— Я никогда не изменял тебе, Альбина. Никогда, слышишь меня? — перестраиваюсь в правый ряд, останавливаюсь на светофоре и впервые за время нашего напряженного с ней разговора смотрю на её профиль.
Заплаканная, на взводе, почти в истерике. Такая родная, трогательная, несмотря на то, что, кажется, презирает меня.
— Мне хочется тебе верить, но… — я вновь трогаю с места и перевожу взгляд на дорогу.
— Я могу всё объяснить, Альбин, если ты выслушаешь, — кровь во мне закипает до максимальной отметки, но я почти держу себя в руках.
По крайней мере внешне.
— Останови, пожалуйста, машину, — просит Кудряшова.
— Нет, мы не поговорили, — отрицательно мотаю головой. — Я хочу разобраться в ситуации с Лерой с самого начала. В этот раз до конца.
— Мне было достаточно увиденного, Илья, — Альбина находит в сумочке платок и вытирает слёзы. — Останови. Иначе я буду кричать и кусаться и… просто выпрыгну на ходу.
— Я заблокировал двери, так что это бесполезно. Кричи и кусайся сколько влезет.
Она замолкает и отворачивается к окну.
— Твоей матери нужны лекарства. Куда ты меня везёшь? — спрашивает раздраженным тоном.
— Отвезу тебя домой, а потом к ней. Немного подождет.
Мы достаточно быстро и почти молча добираемся до коттеджного посёлка. Все разговоры заканчиваются её закрытостью и нежеланием говорить, а стучать в закрытые двери достаточно сложно. Наверное, нам нужно немного остыть и многое переосмыслить. Глушу мотор у дома с высокой изгородью и снимаю блокировку.
— Я заеду к тебе чуть позже.
— Нет! — почти кричит Кудряшова. — Нет, пожалуйста. Сегодня возвращается Ромка.
— Нам нужно поговорить, Альбина, — стою на своём.
— Не сейчас. Я сама тебе позвоню, когда буду готова к разговору. Нужно собрать мысли в кучу — мне правда нужно о многом тебе рассказать и, наверное, многое услышать.
Она не прощается. Открывает дверцу моего автомобиля и, несмотря на то, что я тоже выхожу, чтобы ей помочь, выскакивает из внедорожника впереди меня. Маленькая, обиженная, решительная. Полная обид, недомолвок и информации, которая не имеет со мной ничего общего.
— Пока, Илья, — прощается, открывая кованые ворота.
— До встречи, Кудряш, — произношу и достаю из пачки сигарету. — Просто знай, что ты была у меня одна.
Глава 14.
Альбина.
Нарушая тишину, Ромка громко, на весь дом, выкрикивает моё имя. Открываю глаза, скидываю с себя теплый плед и выхожу в прихожую, заранее настраивая себя на позитив. У нас же было когда-то всё хорошо. В чем же тогда сейчас дело? В том, что Рому я никогда не любила? Чушь это всё…
Мой жених выглядит грустным и измученным. Это немудрено, он ведь только что похоронил отца — самого близкого ему человека.
— Я дома, Аль, — произносит он и тут же разводит руки в стороны, чтобы я его обняла.
Иду к нему буквально через силу — тело ломит, ноги не слушаются, а в области сердца ноет и болит. Эй, Альбин, это же тот самый Ромка — будущий жених, лучший друг и самый надежный человек в мире. А ещё тот самый мужчина, от которого ты носишь ребёнка…
— Здравствуй, — опускаю руки ему на плечи и целую в небритую щеку, в надежде на то, что этим мы ограничимся, но Ромка неожиданно приближает меня к себе, опускает руки на мою поясницу и впивается губами в мои губы.
Не знаю, что со мной не так, но если раньше его поцелуи вызывали у меня хоть какое-то влечение, то сейчас внутри совсем пусто. Уверена, что всему виной Громов — именно он украл все мои сильные чувства.
— Я соскучился, Аль, — произносит Роман, отстранившись, а я, пользуясь моментом, высвобождаюсь из его объятий.
— Я тоже, — киваю и направляюсь в сторону кухни. — Мой руки, тебя ждёт ужин.
Всё, что я смогла сегодня приготовить это рагу с овощами и куриные стейки. Но Ромке, кажется, нравится моя стряпня, потому что он поглощает еду с большим удовольствием. Я занимаю место напротив него и непрерывно за ним наблюдаю, ощущая себя самой ужасной будущей женой в мире, которую Ромка уж точно не заслужил.
— Ты почему не ешь? — спрашивает Игнашев, поднимая на меня свой грустный взгляд.