— Ну, попробуй. — Хмыкнула Анна Михайловна и отстранилась от меня. С тех пор, как я выросла она перестала баловать меня лаской. Объятия — довольно-таки редкое явление. Да даже доброго словца почти не дождешься. — Но, когда-нибудь ты скажешь мне спасибо. Ведь именно я сказала, что Андрей — отличная партия для тебя. На твоем месте я бы рассмотрела его кандидатуру. По крайней мере, он не какой-нибудь там толстый гнусный старик.
— Мам, прошу тебя. Мне нужно возвращаться к зубрешке. — Я вновь расположилась на кровати. — Если уж говорить о ставках, то свои способности оцениваю высоко. Готова даже отдать личную комнату под твои нужды в случае моего провала.
— Что ж, ставка принята. — Так широко улыбнулась Анна Михайловна, словно заочно одержала победу. — Сделаю из твоей спальни еще одну игровую комнату. Количество желающих попытать удачу постоянно увеличивается, так что для этого выделить дополнительное помещение будет не лишним.
Анна Михайловна выплыла восвояси, не переставая при этом задорно посмеиваться. Вот и думай теперь: она пошутила или на полном серьезе способна устроить домашнее казино?
— Римма, у тебя, что же, появились от меня секреты? — В который раз задала мне тот же вопрос Люба.
Мы сидели за одним столиком в столовой нашей компании. Подруга, как всегда, набрала в тарелки большое количество разнообразный еды. Причем неоднократно она накладывает столько, сколько никогда не осилит. Честно говоря, много сотрудников почему-то привыкли сгребать с общего стола сверх нормы. Меня несказанно раздражает, что и Люба, и другие — могут откусить всего лишь кусочек и тут же выбросить практически целое блюдо. Как это можно назвать? Жадностью, вредностью? Неужели нельзя заранее рассчитать сколько ты съешь? Когда же приходят в столовую работники, которые припозднились по каким-то причинам, то им попросту приходится довольствоваться маленькими порциями.
Вот и сейчас Люба не отказалась от своей привычки. Сидит и все по чуть-чуть дегустирует, как будто ничего подобного до этого не ела.
— Мне интересно, почему ты забираешь со стола такое огромное количество еды? В тебя не влезет, а остальным — не достанется. — Возмутилась я, наблюдая, как Люба без зазрения совести откладывает откусанную тарталетку в отдельную тарелку, где уже накопилась кучка разных огрызков.
— Ооо, начались нравоучения. Почему я должна беспокоиться обо всех? Пусть каждый о себе сам печется. — Фыркнула Люба, и из ее рта полетели в меня несколько крошек еды. — Как говорится, в большой семье не зевают. Или кто первый — того и тапки. Короче, мне нет никакого дела до остальных коллег. А вот то, что ты что-то скрываешь, сильно беспокоит.
— Возможно, если бы ты сама не говорила загадками, то я бы поняла о чем идет речь. — Проговорила я, вытираясь салфеткой. Да уж, Любе предстояло еще поучиться вести себя за столом, а то, как свинюшка.
— Ну, ты до сих пор не рассказала, что от тебя Исаев хотел. — Уставилась на меня Люба во все глаза. Похоже, пыталась уловить хоть какую-то эмоцию. Обычно ей это удавалось, так как я для нее всегда была раскрытой книжкой. Но в данный момент я сидела с лицом-кирпичом, не отражавшем ничего. — Мне-то он сказал, якобы должен запрячь тебя работой. С трудом верится. Сверхурочка — это нечто новенькое. Раньше никого никогда не нагружал, а тут на тебе…
— Думаешь, Исаев плетет интриги, как ты? — Я встретилась со взглядом подруги, которая нахмурилась на мои слова. Не понравилось, когда припомнили про ее любовные уловки. — Поверь, ничего ужасного не произошло. И никаких хитросплетений не предвидится. Он, действительно, подкинул дел, выполняемых мною вне рабочее время.
Вроде бы не соврала. Правда, и не уточнила какие именно дела. Но это же не страшно, да?
— Почему же интуиция подсказывает, что тут не все так шито-крыто, как ты говоришь? — Люба пододвинулась, наконец перестав жевать еду. — Возможно, он подкатывает к тебе в отместку мне?
— Люба, пожалуйста, угомони свое воображение. — Не выдержав, я протяжно застонала. — С чего ты взяла, что всем интересно строить бесконечные треугольники, квадраты…? Думаю, не все повернуты на геометрических фигурах, как некоторые. У меня с Исаевым исключительно рабочие моменты, только и всего. Я против служебных романов. Точка.
— Но он так настойчиво меня выпроваживал из зала, что я даже и слова не смогла вставить! — Возмущенно протараторила Люба. — Ты же не особо противилась, а стояла в сторонке и невинно хлопала глазами.