Я прошла через коридор и заглянула в свою комнату через открытый дверной проем. Мама сбрасывала некоторые мои вещи в большие картонные коробки. Это что за новость?
— Мам, позволь спросить, что ты делаешь? — Вопросительно уставилась я на Анну Михайловну, ни на секунду не прервавшей свое занятие. — Кажется, намечается мой незапланированный переезд? Или как понимать подобные сборы?
Анна Михайловна наконец оторвалась от перекладывания вещей и посмотрела на меня.
— Забыла о нашем уговоре? Не получишь повышения — оборудую твою комнату под свои нужды. — Сказала мама, невинно захлопав ресницами. — Уверена из твоей идеи ничего хорошего не вышло. Все тем же оператором и работаешь. Ну, вот я заранее готовлюсь к перестройки этого помещения, убирая отсюда ненужные предметы.
— Ты сейчас серьезно? — Я закатила глаза и разочарованно вздохнула. — Неужели ты думала, что я так просто сдамся и отдам свою комнату без боя? Ха-ха-ха!
— Да ладно, не может быть! — Опешила Анна Михайловна, подойдя ко мне ближе. — Неужто ты выбила лучшую должность?!
— Стыдно, мама, не верить в собственную дочь. — Пожурила я ее, наигранно строго качая головой. — И, как не грустно тебе осознавать, но эта комната останется моей поныне.
— Ох… — Только смогла издать Анна Михайловна. Затем в кой-то веке порывисто меня обняла. Я так удивилась ее ласковому жесту, что на несколько секунд опешила. Редко дождешься от нее нежности, а тут даже она сама проявила инициативу.
Постояв немножко, я протянула руки и в ответ обняла. Видимо, не нужно было этого делать, тогда бы подольше насладилась материнскими объятиями. Стоило мне лишь прикоснуться к Анне Михайловне, как она словно очнулась ото сна и тут же отстранилась. Отойдя от меня на дальнее расстояние, мама проворила:
— Что ж, было бы глупо не признаться, что сейчас я тобой горжусь. Хоть в школьные и студенческие годы ты не показывала отличных результатов, зато на работе делаешь успехи. Умница. — Кивнула мама с добродушной улыбкой. — По правде говоря, я всего лишь избавлялась от старых вещей, которые вряд ли тебе пригодятся в будущем. К чему ты хранишь поломанные побрякушки, непонятно. Вот взять к примеру эту игрушку. — Мама вытянула из коробки зайчишку, у которого одно ухо торчало, а другое — свисало. Я старалась сделать, как надо, но ничего не выходило. — Ты же выросла из того возраста, когда допускаются игры подобного толка. Хлам собираешь, место лишним забиваешь. Если уж сама не способна убрать ненужное, то я помогу.
— В этом нет необходимости. — Решительно выхватила из маминых рук зайчика, которого прижала к себе. — Он — напоминание о моем радостном детстве. О тебе, когда можно было услышать приятные слова, а не упреки. Ты чаще обнимала меня…
— Ну, хватит. Ты же знаешь, что я не люблю все эти телячьи нежности. — Выпалила Анна Михайловна и поспешила выйти из комнаты. — Если уж тебе так дорог весь этот хлам, оставляй. Но тонны пыли, накапливаемой из-за всякого мусора, я не потерплю. — У самих дверей мама притормозила и сказала мне в спину: — Ладно, испеку небольшой пирог. Все же у нас есть повод для празднества.
Анна Михайловна скрылась за дверью.
Я взглянула на зайчика, по-прежнему улыбающегося мне, как в детстве. Мне ответной улыбки сдержать не удалось. Что ж, ничто настроение не испортит. Ведь по сути ничего плохого не случилось.
Через час мы с мамой сидели в гостиной и лакомились яблочным пирогом, который она испекла сама, а не купила, как в те редкие случаи, когда выходила из дома и заходила в кондитерскую.
Столько времени Анна Михайловна ничего не готовила, но навыки не растеряла. Блюдо оказалось поистине восхитительным. Я прикрыла глаза от удовольствия после того, как откусила кусочек пирога. Медленно пережевывала его, наслаждаясь каждой секундой. Просто-таки тает во рту.
— По твоему довольному виду понятно, что я смогла угодить. — Весело рассмеялась Анна Михайловна, попивая маленькими глотками чай.
— Да, мам, ты испекла божественный пирог. Тебе бы самой открыть кондитерскую лавочку. Отбоя от клиентов не было бы. — На полном серьезе заявила я. — На несколько лет вперед заказывали бы.
— Не сомневаюсь. Однако мне не нравится часто и подолгу возиться на кухне. Один час в несколько недель мне хватит. — Анна Михайловна с цокающим звуком поставила чашечку на блюдечко, после чего вопросительно взглянула на меня: — Значит, тебе никто не помогал с повышением? Андрей… тот, кого ты однажды привела к нам в гости, обещал, что посодействует в этом вопросе.
Я отставила чашку и сложила руки на колени. Не хотелось маме рассказывать, как обстоят дела на самом деле, но и увиливать было бы нехорошо. В последние дни я либо вру, либо недоговариваю. Скоро взорвусь от переизбытка лжи.