Глава 14
— Мама, тебе не кажется, что наряд чересчур открытый? — Я смотрела на Анну Михайловну, вертевшуюся перед зеркалом в обтягивающем красном платье в пол. Время не тронуло ее фигуру. Она была все также стройна, как и в молодости, если уж вспомнить фотографии, которые я видела. — Декольте глубокое, не находишь? Как-то странно одеваться подобным образом для обычного вечера.
— Я должна была облачиться в одеяние монашки? — Удивленно взглянула мама на меня через зеркальное отражение. — В кой-то веке к нам заглянет достойный человек, перед ним приятно показаться в шикарном наряде, а не в обносках. Перед сбродом, собиравшемся у нас, не покрасуешься. Они не способны оценить прекрасное. Лишь игры интересуют, да азарт в голову бьет. — Она вернулась к самолюбованию. Окинула себя с головы до ног внимательным взглядом. Аккуратно поправила прическу, после чего произнесла: — Советую сменить то, что надето на тебе. Чем ты собралась удивить Андрея? Белой блузкой и темными джинсами? Ужас. Хоть бы раз показала свою привлекательную внешность. Ты ее прячешь, а не подчеркиваешь одеждой. Пора бы уже что-то менять в гардеробе. Иначе так и останешься серой неприметной мышкой.
Наверное, никогда не смогу привыкнуть к маминой критике. Сколько раз выслушивала нелицеприятные слова о себе, но словно впервые и они ранят, как ножом по сердцу.
Я не стала спорить с мамой. Отправилась в свою комнату. Возможно, отчасти мама права. Стоило бы задуматься о смене имиджа. Правда, не для того, чтобы понравиться Исаеву, а себе самой.
Я добралась до шкафа, открыла его и беглым взглядом пробежалась по имеющейся одежке. Да уж, негусто. Такое впечатление, что в последнее время напрочь забыла об обновке. Ну, конечно, как вспомнишь, когда мамины потребности всегда оказывались на первом месте. Я думала, что, сконцентрировавшись на себе, стану эгоисткой, а допустить этого не хотела. Все же хорошему человеку, которому небезразличны его близкие люди, живется лучше. Спокойнее на душе. По крайней мере, я всегда чувствовала себя прекрасно, заботясь о маме.
Все же остановила выбор на белом платье до колен. Рукава доходили до локтей, оголять плечи я не намеревалась. Да и фасон был сам по себе скромным: ничего не выглядывало, не просвечивалось. То, что надо для простой встречи с Исаевым.
Волосы не стала подвязывать, оставила струиться локонами по спине.
Из украшений ничего не надела. Во-первых, особо нечем похвастаться. Если не считать небольшую цепочку, у которой не хватало звеньев, из-за чего украшение при ношении больно впивается в шею. Во-вторых, мама в плане ценных аксессуаров преуспела. Пожалуй, обвесилась ими, как новогодняя елка. У нее имеются в распоряжении драгоценности, доставшиеся от бывшего мужа. Анна Михайловна не захотела их продавать ни при каких условиях. Объясняла все тем, что данные драгоценности — это какая никакая память о ее безбедной жизни, о которой она тосковала.
Взглянув на себя в зеркало, и не заметив изъянов, я пошла в гостиную. Мама должна была находиться там. Еда, приготовленная мной, расставлена на столе. Нужно всего лишь дождаться гостя.
Собственно, дверной звонок раздался точно в 19 часов вечера.
Я поспешила впустить гостя в дом. Распахнула дверь, и чуть лицом не нырнула в букет цветов. Исаев вовремя среагировал, убрав в сторону от меня розы, чьи шипы норовили хорошенько царапнуть. Я присмотрелась и обнаружила два огромных свертка, откуда выглядывали шикарные растения.
— Добрый вечер, Римма. — С улыбкой отозвался Исаев, стоя около открытой двери.
Я разглядывала цветы, что забыла пригласить его вовнутрь. Надо же, словно раньше никогда не видела ни роз, ни… кажется, во втором букете присутствовала композиция из разнообразных видов. Какой из двух вариантов достанется мне?
— Добрый, Андрей. Проходи, пожалуйста. — Я в ответ улыбнулась и пропустила мужчину, чтобы он наконец смог пройти дальше крыльца.
— Благодарю. Это тебе. — Сказал Исаев и протянул букет с алыми розами. Аромат был божественен. Не поспоришь.
— Спасибо. Букет чудесный. — Приняла я сверток из рук Исаева и не сумела удержать, чтобы не вдохнуть чарующий запах цветов.
— Здравствуйте, Анна Михайловна. Позвольте вручить столь скромный букет, который не сможет, увы, сравниться с вашим роскошным сегодняшним образом. — Разлюбезничался Исаев, вызвав мой удивленный взгляд.
Я отстранилась от своего букета и с любопытством посмотрела на мужчину. Он, действительно, впечатлен маминым внешним видом? Или иронизирует?
Анна Михайловна блестела всеми цветами радуги, что невольно ослепляло, а глаза начинали слезиться. Возможно, дело во мне. Я не привыкла к такому пестрому проявлению внутреннего мира. Вроде считается, что человек с помощью одежды хочет проявить собственное «я». Видимо, мама решила окончательно и бесповоротно убедить нас в собственной яркости. Не иначе.