– Не беспокойтесь, все под контролем, – в тридцатый раз за последние полчаса улыбнулась симпатичная медсестра по имени Элис. – Доктор Хейл уже здесь и с минуты на минуту подойдет к вам.
– Надеюсь, он еще не успел, как следует, отметить Новый год, – не удержался от колкости я, вспомнив его маньячную улыбку.
– Нет, уж можете мне поверить, – подмигнула Элис и, заглянув в мою карту, добавила: - Кстати, тут указано, что Вы отказываетесь от эпидуральной анестезии. Я просто хотела уточнить, не передумали ли Вы?
– Передумали! – попытавшись сесть, воскликнул я.
– Конечно же, нет, – твердо возразила Белла, снова уложив меня на кушетку. – Мы с Доктором Хейлом все обсудили и приняли окончательное решение, которое менять не будем! – на последних словах ее негодующий взгляд метнулся в мою сторону.
– У Вас еще есть время передумать. В любом случае, схватки пока совсем слабые. Если вы не возражаете, я ненадолго оставлю вас, – с этими словами медсестра буквально выпорхнула из палаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.
– «Совсем слабые»?! Белла, она сказала, что схватки «совсем слабые»! Мне кажется, она не полностью представляет, о чем говорит, – в панике посмотрев на Беллу, возразил я. Оценив уверенное выражение ее лица и состояние в целом, я понял, что это правда, мои ощущение – только лишь начало. – А что же будет потом?! Нет, я точно умру! Или сойду с ума!
– Успокойся и дыши глубже, – погладив меня по голове, любимая сделала вдох-выдох, показывая, как нужно дышать.
– Как я могу успокоиться, когда жизнь нашего сына зависит от меня? Но я ничего не знаю о родах! А если сделаю что-то не так? Ведь точно же сделаю что-то не так!
– Тш-ш-ш, тише, – прошептала Белла, наклоняясь ко мне. – Ведь я же рядом.
– И ты будешь со мной до самого конца? – я умоляюще взглянул на нее.
– Конечно, глупенький, куда же я денусь? – жена мягко улыбнулась.
– Ведь это же так важно, чтобы кто-то родной был рядом. Все время. Почему я этого не понимал, Белла? Почему я не ходил с тобой на приемы к доктору-улыбашка-Хейлу? Почему не ходил с тобой на курсы для беременных? Как я мог добровольно отказаться присутствовать на родах и тем самым обречь тебя на одиночество в такой волнительный и ответственный момент? Прости меня, Белла. Тебе достался не самый лучший в мире муж, – новый приступ боли заставил меня замолчать.
– Нет, не говори так, это неправда. Ты самый лучший! Потому что любишь меня и нашего сына, потому что я люблю тебя и только тебя. Люблю таким, какой ты есть, – прошептала Белла, безуспешно борясь с подступившими слезами. – Это ты прости, что давила на тебя. Прости, что зациклилась в последнее время на себе и своей беременности, перестав обращать внимание на все, что творится вокруг. Ведь я же видела, как ты устаешь, как переживаешь, но все это мне казалось такой ерундой по сравнению с моими чувствами и желаниями.
– И это правильно, Белла! Потому что самое главное – это наш сын, а все эти девять месяцев он был частью тебя.
– А в последние дни – частью тебя, – сквозь слезы улыбнулась жена.
– Да, но совсем скоро мы увидим его, сможем взять на руки. Только представь! – расчувствовавшись, я привстал на локтях, желая быть ближе к жене, и наши с Беллой лица оказались на одном уровне.
Любимая приблизилась ко мне, ее рука нежно коснулась моей щеки, а губы мягко накрыли мои. Я закрыл глаза и почувствовал легкое покалывание во всем теле, словно от разряда статического электричества.
Когда же снова открыл глаза – увидел перед собой улыбающееся лицо Беллы, лежащей на кушетке. Инстинктивно, не доверяя своим глазам, я схватился за свой живот, убедившись, что малыш теперь не во мне. Аллилуйя и слава всем Богам! Я снова стал мужчиной и отцом ребенка, который вот-вот появится на свет!
Безмерное счастье подталкивало меня пуститься в пляс прямо здесь и сейчас, но чувство тревоги за Беллу крепко удерживало на месте:
– Как ты?
– Это снова я, – улыбнулась Белла, однако в ее глазах я без труда прочел смятение. – И я рожаю. Но сейчас мне так хорошо, что даже почти не страшно. Ведь наконец все так, как и должно быть.
– Знаешь, – взял я жену за руку, – это так странно, но теперь, когда от меня больше ничего не зависит, я стал переживать еще больше, чем когда сам готовился произвести на свет ребенка.
– Как вы тут? – с неизменной улыбкой до ушей, которая, впрочем, теперь почти не раздражала меня, в палату зашел доктор Хейл.
– Волнуемся, – нервно хихикнула Белла, погладив свой живот.
– Это можно, – кивнул он и перевел взгляд на меня: – А Вы как, держитесь? Белла упоминала о Вашем страхе больниц, врачей и всего прочего, так что, если пожелаете, Элис проводит Вас в комнату, где Вы будете ждать счастливой новости об отцовстве. Или чуть позже?
– Нет, я буду с женой. Все время, – твердо возразил я и поймал на себе благодарный взгляд Беллы.
– Вы уверены? А то был у меня не так давно один случай, когда впечатлительный папаша, упав в обморок, так приложился головой об пол, что нам пришлось на какое-то время оставить его рожающую супругу и заняться им, – беззлобно усмехнулся доктор Хейл, тем самым давая мне шанс на отступление. – Так что если не уверены, то лучше пожалейте свою голову и наши нервы, мистер Каллен.
– Нет, я уверен. Оказывается, подобные страхи быстро лечатся, – улыбнулся я. Быстро, хотя и довольно необычно.
– Рад это слышать. В таком случае, идите выпейте чашку крепкого кофе, пока я буду осматривать Беллу. Думаю, нас с вами ждет долгая, бессонная ночь.
Джаспер (за проведенные вместе часы мы как-то незаметно перешли на «ты» и даже договорились при случае сходить на бейсбол) оказался прав, и наш с Беллой сын появился на свет только утром, в шесть часов и десять минут. Я едва не нарушил данное доктору Хейлу слово не падать в обморок. Но не от страха, а от трепетного волнения, охватившего меня в тот момент, когда впервые услышал плач нашего мальчика – такой требовательный, громко заявляющий о себе всему миру.
Никогда не забуду умиротворенное и счастливое лицо Беллы в тот момент, ее улыбку сквозь слезы, взволнованный взгляд, обращенный ко мне, и тихое «Ты рад?»
Был ли в целой вселенной момент совершеннее? Наверное, нет.
А еще я никогда не забуду то чувство безграничного восторга, когда впервые взял на руки сына, завернутого в желтое одеяльце и напоминающего мне крохотного цыпленка.
И пусть наше с Беллой счастье пока весило всего лишь три килограмма семьсот граммов, я знал, что теперь оно с каждым днем будет только расти, согревая наши сердца своей улыбкой. Однажды мы непременно расскажем ему о странном Рождественском чуде, приключившемся с нами, и он поверит, обязательно поверит, потому что будет знать: чудеса случаются, особенно тогда, когда они так нужны.
_______________________________________________
* Если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдет; иностранный аналог русского «закона подлости» (прим. автора).
** Имеется в виду повесть «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка», по которой также снят фильм «Побег из Шоушенка» с Тимом Роббинсом и Морганом Фрименом в главных ролях (прим. автора).
*** Считается самой сухой пустыней на Земле, находится в Южной Америке на территории Республики Чили (прим. автора).
**** Непрерывная синхронная регистрация частоты сердечных сокращений (ЧСС) плода и тонуса матки с графическим изображением сигналов на калибровочной ленте (прим. автора).
***** По традиции американцы встречают Новый год не за праздничным столом, а на улицах Манхэттена. Выпить бокал шампанского многие отправляются на Таймс-Сквер, где встреча Нового года - это настоящее таинство. В 6 вечера с небоскреба, в котором расположена редакция “Нью-Йорк Таймс” начинает опускаться подсвеченный хрустальный шар. Нижней точки новогоднее чудо достигает ровно в полночь, что и символизирует приход Нового года (прим. автора).