Потапов ловит мой взгляд и вопросительно выгибает бровь.
Он слишком хорошо меня знает, чтобы сейчас не понять, что мне что-то нужно.
– Ты не мог бы одолжить телефон? – протягиваю ладонь.
Если Миша и удивляется, то вида не подает. Выдергивает телефон из зарядки.
– Разблокируй, пожалуйста, – от учтивого тона скулы сводит, но не буду же я сейчас наезжать.
Он не задумываясь пошлет меня на все стороны света, и останусь я без телефона.
– Да там ничего не изменилось с нашей последней встречи, – пожимает плечами.
– Думаешь, я помню твою разблокировку, – ненадолго моей учтивости хватает, и все же с языка срывается дерзость.
Но меня злит, что он не поменял ничего и что я все прекрасно помню. Будто не было разрыва, будто все продолжается.
Хотя я в первый же вечер закинула его во все черные списки и сменила на разблокировке дату нашей свадьбы на дату… его рождения.
Да, я слегка дурочка. Но я не могла ничего в тот момент с собой поделать.
– День твоего рождения, Катен, – снисходительно выгибает брови.
И это жутко раздражает.
Вбиваю дату. Нетерпеливо постукиваю ногой, пока телефон грузится.
– Блин, когда ты поменяешь своего мамонта? Он же уже старый. Тебе разве по статусу не положено все самое крутое и новое? Ты же начальник и все такое.
Я понимаю, что меня заносит, но ничего не могу поделать. Я устала, злая, ещё и беременные гормоны никуда не делись.
Для меня перепады настроения уже привычное дело. Для меня… а для Потапова это станет неприятным открытием, потому что в браке я не была склочной.
Холила и лелеяла его. Долелеялась. Выкинули как ненужный мешок с вещами.
– Ты нормально себя чувствуешь? – этот вопрос сбивает с толку.
Округляю глаза.
– А что со мной не так?
– Ты какая-то ворчливая стала.
Вот что мне нравилось всегда в Потапове: он не боялся говорить в глаза то, что думает. Но это было раньше. А сейчас во мне крепнет возмущение.
– Не нравится, можешь заткнуть ушки и отвернуться в угол.
С этого момента включаю игнор. С натягом вспоминаю номер подружки и нажимаю на вызов.
«В данный момент абонент не может быть вызван», – сообщает автоответчик, и связь прерывается.
– В смысле? – таращусь на телефон как на неведомую зверушку. – Как это не может?
В уголке красуется надпись «Только экстренные звонки».
– Эй, а где связь? – из меня вылетает писк.
– Что ты там пищишь? – Миша не выдерживает и подходит ко мне.
Выдергивает телефон из моих одеревеневших пальцев. Хмурится.
– И правда, связи нет.
Проходит по всему домику и громко цокает.
– Что за дурь? – для чего-то трясет телефоном.
И в этот момент настроение выдает очередной вираж. Громко прыскаю от смеха. Миша вскидывает удивленный взгляд, пока я пытаюсь взять себя в руки.
Прикусываю щеку, но губы все равно предательски растягиваются в веселой улыбке.
– Я рад, что тебе весело, но мы реально остались без связи. Где твоя труба? – протягивает лапу.
Развожу руками.
– А я зарядку в машине забыла. Ты немного не угадал насчет трусов. Я всего-навсего оставила во второй сумке зарядник.
Потапов закатывает глаза.
– Просто прекрасно. Ладно, есть в этом доме что-нибудь пожрать?
– Эй, а моя машина? – быстрым шагом подхожу к бывшему и дергаю за руку.
От тепла его кожи по телу проносится разряд. Отдергиваю пальцы, с трудом сдерживаясь, чтобы не шикнуть и не потрясти запястьем.
Обожгло этим прикосновением.
– Да ничего с твоей машиной не будет. Завтра буду решать. – Миша как ни в чем не бывало лезет в холодильник. – Ого, сколько тут еды. Как будто меня ждали.
Кстати о птичках.
– Потапов, – он отрывается от изучения внутренностей холодильника и переводит взгляд на меня, – а чей это дом?
Меня все никак не отпускает мысль, как так могла со мной обойтись Инка и как она вышла на связь с моим бывшим мужем?
– Приятеля, – на лице отражается непонимание.
– А приятеля как зовут? – продолжаю напирать.
– Тебе зачем, Катен?
Уже забиваю на исправления. Кажется, что чем больше я поправляю Потапова, тем чаще он называет меня ненавистным сейчас «Катена». Хотя, было время, я млела от этого имени. Мне нравилось, что для Потапова я не просто Катя.
– Для расширения кругозора.
Смешок, и никакого внятного ответа.
Дом озаряет молния, а стены содрогаются от раската грома.
Взвизгиваю и влетаю в объятия Потапова.
Его ладонь припечатывается к спине и надежно фиксирует меня. В нос ударяет до слез знакомый запах. Этот парфюм я подарила ему на четвертую годовщину.