Потом его руки исчезли, и я услышала шорох ткани и звон пряжки ремня. Лазарь раздевался.
– Повернись,– сказал мужчина уже даже не хриплым, а словно рычащим голосом.– И подойди.
Медленно повернулась и сглотнула. Лазарь сидел на краю кровати, полностью обнажённый. Его сильное тело олицетворяло силу и мощь. А его эрегированный член явно был для меня великоват.
Думаю, вид у меня был дурацкий: я рассматривала его член и думала, как же он поместится во мне, такой большой? На кончике блеснула капелька.
– Для начала, сделай мне минет, Ксения,– сказал он и бросил мне под ноги мягкую подушку.
Глава 5
Лазарь
Я смотрел на эту красивую и молодую девушку и понимал, что принял верное решение. Она отличалась от тех других, кого я подбирал себе в любовницы, ища сходства с моей Дашей. Но каждый раз я разочаровывался всё сильнее и сильнее. Эти жалкие копии лишь раздражали и причиняли душевную боль. Но однажды я увидел её – Ксению. Она была одета в дешёвый костюм, а на голове носила дурацкий пучок. Но я видел, что она красива. И она кардинально отличалась от моей любимой Даши и тех копий, что я держал подле себя. Ксения была высокой, а моя Дарья имела маленький рост. Ксения была голубоглазой блондинкой, а моя погибшая жена кареглазой брюнеткой. Ксения имела нордическую нежность. И я рад, что она ко мне пришла…
Мне очень хотелось найти одну женщину, чтобы каждую ночь ложиться с ней в постель и с одной же просыпаться по утрам. Мне хотелось, чтобы она встречала меня с работы и улыбалась, дарила своё тепло и окружала уютом мой дом. Хотелось, чтобы она стремился делать мне приятное, и удовлетворяла все мои прихоти и желания, просто так, потому что ей бы это нравилось. Признаюсь, о такой женщине многие мужчины мечтают, но мало у кого подобное получалось воплотить в реальность. Зато у меня было достаточно денег, чтобы купить эту фантазию. Ведь в реальности повторить ту любовь, что была между мной и Дашей невозможно. Невозможно вернуть ту счастливую семью или сделать копию. Но зато, можно просто получать удовольствие от женщины, что я купил.
Вновь посмотрел на Ксению, что переминалась с ноги на ногу.
– Не заставляй меня ждать слишком долго, Ксения,– произнёс я хрипло.
Девушка облизнула свои алые губы и, не сводя взволнованного взгляда с моего напряжённого члена, опустилась передо мной на колени, подложив под коленки подушку.
Тонкие пальцы, чуть дрожа, пробежали по моим бёдрам, словно изучая, потом слегка сжали напряжённый член — я чуть вздрогнул, ощутив там её горячее дыхание и, сразу следом — губы, горячие и нежные. Весь мир сосредоточился на одних только ощущениях — острых до боли, мучительных и сладких — больше не осталось ничего, кроме её влажного и горячего ротика и шустрого язычка.
– Ксения… – выдохнул её имя.– Ксюша…
Её язычок и губы робко пробовали меня вкус. Это было невозможно мучительно сладко, что несколько мгновений я сидел, запрокинув голову, сжав руки в кулаки и стиснув зубы, отдался этому безумному и прекрасному наслаждению.
Подался к ней вперёд бёдрами, стараясь оказаться в её ротике глубже и невольно застонал.
Причмокивающие звуки, уютный ротик и белокурая голова Ксении сводили с ума.
– Хорошая девочка… – простонал я, глядя как она усердно делает мне минет.– Хорошая…
Моё тело, казалось, вот-вот взорвётся. Член, твёрдый словно камень, пульсировал в горячем ротике Ксении, и мне невозможно сильно хотелось большего – уложить девочку на спину и жёстко её оттрахать, чтобы стонала подо мной и кричала моё имя, содрогаясь от сладкого оргазма.
Едва представил себе эту картину и застонал.
Намотал шелковистые волосы малышки себе на кулак и, не сдержавшись, зарычал, направляя её так, как мне нравилось и, ускоряя темп.
– Давай, Ксюша, соси лучше… – зарычал, чувствуя, как сперма вот-вот хлынет ей в рот.
Стоило отдать должное Ксении, она старалась. Мне нравилась её покладистость.
– Я сейчас кончу… – прохрипел я.– Открой широко свой ротик…
Она повиновалась, глядя мне прямо в глаза. И казалось, будто и она сама тоже ощущала возбуждение. Как ещё объяснить поволоку в её голубых глазах?
Я придержал её белокурую голову и зарычал, извергаясь в её сладкий ротик. Черты лица Лазаря стали жёстче, будто он испытывал боль. Потом он откинул голову назад и утробно зарычал, сильная шея напряглась, сухожилия натянулись, словно струны. Его тело буквально на мгновение замерло, а потом его член, прижатый к моему языку, начал своё извержение. Я покорно глотала.
Лазарь взревел:
– Ксюша! Как же охуенно!