Я этого, естественно, «не заметил». Но толку — жена, изобразив жуткую ревнивицу, запретила зардевшейся девице меня соблазнять, а «Иришка», сев на ту же волну, закосила под эксперта по семейным отношениям:
— Эх, Оля, Оля… Вроде бы, не ребенок, а делаешь ошибку за ошибкой… Во-первых, такие проверки на силу чувств своих избранников надо проводить до свадьбы, дабы, в случае чего, успеть послать патологических гуляк лесом. Во-вторых, поручать роли коварных соблазнительниц профессионалам вроде меня, чтобы оказывать на слабую психику мужчины максимально жесткое воздействие. И, в-третьих, устраивая сцены ревности помощницам, убирать смешинки из глаз. Впрочем, помощница премиленькая. И свою роль отыграла на девять баллов по десятибалльной системе…
Пока они несли эту чушь, Уфимцева более-менее оклемалась и заметила, что в этих подначках нет ни капли негатива. Поэтому попробовала отшутиться в том же стиле:
— А че это девять, а не десять⁈
— Игнат в сознании…
— … а должен был упасть в обморок от красоты твоих прелестей! — как-то уж очень естественно разделив одну роль на двоих, парировали мои оторвы и жизнерадостно расхохотались.
— Ладно, буду тренироваться… — «пообещала» Света, аккуратно сложила снятый спортивный топик рядом со шмотками этих оторв, подхватила халат с полотенцем и рванула следом за мной. Ведь я к этому времени успел выйти в коридор.
Когда именно она раскочегарила жар я, признаюсь, не заметил. Знаю лишь, что в море влетела с разгона, сходу ушла на глубину и пронырнула до меня. Да, вернувшись на поверхность, какое-то время прятала взгляд и пугала густым румянцем, но потом сосредоточилась на получаемом удовольствии и постепенно отошла. Кстати, заметив, что с плаванием у Ольги не ахти, не стала строить их себя чемпионку Империи, а уравняла с нами скорость. После того, как «немощь» вцепилась в мои трапеции и довольно заулыбалась, притворно застрадала из-за того, что ее никто так не катает. А метрах в трехстах от берега вдруг горько усмехнулась и выдала забавный монолог:
— Третьи сутки сравниваю вас со своими родичами, одногруппниками и знакомыми. Они кичатся своим происхождением, строят из себя личностей с большой буквы, самоутверждаются за счет других и говорят в разы больше, чем делают. При этом не живут, а существуют и практически всегда идут по пути наименьшего сопротивления, что не вызывает ничего, кроме презрения. А вы цените людей не за происхождение, а за поступки, любите не только себя, ставите перед собой достойные цели, ломитесь к ним с неудержимостью тяжелых танков прорыва
и не живете, а горите. Поэтому влечете, как далекий костер зимней морозной ночью.
— Ты до него уже добралась… — без тени улыбки заявила Дайна, плывшая между мной и ею.
Девчонка отрицательно помотала головой и вздохнула:
— Нет, пока я подошла достаточно близко. Но для того, чтобы получить право сделать самый последний шаг, должна кое в чем признаться. Папа водит меня в Пятно с четырнадцати лет. Да, нечасто и недалеко, но я чувствую себя в нем достаточно уверенно. Скажу больше: прошлым летом я справлялась один на один практически с любым зверьем восьмого ранга. Поэтому тот поход за Одаренным медведем в компании с Гришей Синициным и Витей Пахомовым был провокацией: первый настолько достал меня рассказами о своем героизме, что я захотела поставить его на место раз и навсегда. О том, что эти придурки заберут меня из родового поместья, заблаговременно сообщила папе, так как люблю его так же сильно, как он меня, и стараюсь не совершать поступков, которые могут его обидеть или, не дай бог, разочаровать. Так что там, в лесу, только изображала пугливую дурочку, а на самом деле мысленно умирала со смеху, глядя, как эти «герои» рвут умениями воздух, и ждала появления отца. А тебя, Игнат, зауважала. Ибо держался ты достойнее некуда. Впрочем, твое появление в нашем магазине все равно пробудило мою паранойю и заставило решить, что ты решил заработать денег на шантаже.