— Оль, я тебя обожаю… — благодарно выдохнул я и через силу заставил себя повернуться к подъезжающему полицейскому внедорожнику…
…Ксения Станиславовна вернула мне Олю только в двенадцатом часу вечера. К этому времени я успел одуреть и от «задушевных» бесед с Дмитрием Львовичем, постоянно прерываемых звонками, и от бесконечных вопросов на редкость въедливого старшего группы следователей по особо важным делам, прилетевших из Новомосковска вместе с Ляпишевым, и от «докладов» Дайны, незримо контролировавшей расследование. Поэтому, увидев на пороге зала Веретенникову, Кольцову и двух сотрудников ИСБ, всю вторую половину дня старательно изображавших ожившие тени этой парочки, я извинился перед собеседниками за то, что вынужден их покинуть, встал из-за стола и рванул навстречу.
Не знаю, что Кольцова увидела в моих глазах, но виновато улыбнулась и затараторила чуть ли не раньше, чем я подошел достаточно близко:
— Я в полном порядке, Игнат! Да, была небольшая интоксикация, но уже в прошлом.
— Так и есть… — подтвердила целительница и окончательно успокоила: — Ваша невеста абсолютно здорова. Тем не менее, я бы посоветовала вам забрать ее домой и помочь девочке отключить голову.
— Увозите Ольгу Ивановну, Игнат Данилович! — не столько предложил, сколько потребовал Ляпишев, неожиданно возникший из-за моего правого плеча, и вздохнул: — Вы сделали все, что могли. Теперь наша очередь.
Мы попрощались и с ним, и со следаком, и с «телохранителями», вышли из кафе и прогулялись до лифтового холла. Потом спустились в подземный гараж, навелись на наш «Буран», и дамы одновременно прервали молчание — страшно замотанная Кольцова вдруг вспомнила о «потерявшихся» еще-не-подружках, а Веретенникова, трезво оценивавшая моральное состояние своей пациентки, изъявила желание сесть за руль одной из наших машин.
— Спасибо, Ксения Станиславовна… — благодарно улыбнулся я ей и озвучил решение: — Садитесь за руль этой — «Стихия», пожалуй, низковата. Да и сидения там… для экстремалов.
Женщина согласно кивнула, приняла мою помощь, а затем обратилась к Оле:
— А девчонки давным-давно в поселке — их забрал внук Ольги Максимовны. После того, как привез меня.
— Да уж, задергали мы вас… — мрачно пробормотала Кольцова, привычно дождалась, пока я открою «ее» дверь, оперлась на руку, забралась за сидение и завела двигатель, чтобы целительница не мучилась.
Веретенникова очень уверенно подстроила под себя руль, кресло, педальный узел и зеркала, шустренько тронула машину с места, в хорошем темпе доехала до эстакады и поднялась по ней, как по линеечке. Когда выехала на ночную улицу, спросила, где я оставил «Стихию», кивнула в знак того, что поняла, объехала квартал и завезла меня на открытую стоянку. Правда, на въезде мне пришлось засветить личико полицейским и представиться, зато потом мы пересекли место недавнего ЧП по диагонали и остановились возле нашей второй машины.
Перед тем, как выбраться из салона, я растрепал Кольцовой волосы и был понят:
— Не-не-не, даже не проси: я буду ассистировать моей спасительнице…
— Вредина! — «обиженно» буркнул я, хотя понимал, что Оля остается с Ксенией Станиславовной через силу. Затем переместился к «Стихии», сел за руль и моргнул фарами, предлагая Веретенниковой рулить первой и задавать комфортную скорость движения.
Следующие минут десять фактически держался за руль и висел на хвосте у кроссовера. Когда подъехали к нашему коттеджу, отрешенно отметил, что Ксения Станиславовна неплохо паркуется. Потом загнал на законное место свою машину, выбрался из салона, подошел к женщинам и предложил старшей попить с нами чаю.
Целительница отказалась и заявила, что ее уже ждут. На пляже. И ведь действительно ждали — Павел Демьянович собственной персоной.
К слову, лезть к нам в душу или заваливать вопросами он и не подумал: поймав мой взгляд, едва заметно мотнул головой — мол, как она? — дождался ответа в том же стиле, пожелал нам добрых снов и увел целительницу в ночь.
Я проводил их взглядом, закрыл дверь, подхватил Кольцову на руки и поднял на второй этаж. А там остановился и задумался, куда ее нести.
— Неси в ванную… — вымученно улыбнулась девушка, не открывая глаз. — Хочу забежать в туалет, наскоро ополоснуться, как-нибудь добраться до кровати, упасть, вжаться в твой бок и отключиться. А поговорить мы сможем и завтра. Хотя, откровенно говоря, не вижу смысла: я знаю, что ты делаешь для меня все, что можешь. А как именно — дело десятое…