На машине мы пробивались от Силезского вокзала сквозь толпу ликующих людей. Наш грузовик с трудом выбрался из центра Берлина. Проехав примерно 40 километров на восток от столицы, мы оказались в маленьком, зеленом, чистом и тихом городке, производившем впечатление уютного курортного местечка. По сравнению с разбитой столицей Штраусберг хорошо сохранился.
Разрушений в густой зелени почти не было видно, да они и были редки и не значительны. Это оказался районный центр с числом жителей около 10 тысяч, с малым количеством предприятий из сферы бытового обслуживания. Во время штурма Берлина здесь временно размещалась ставка маршала Г. К. Жукова.
Украшением города было громадное, утопающее в зелени озеро Штраусзее, глубокое, с чистой холодной водой, с хорошими пляжами в центре города. В годы войны здесь были курсы немецких подводников.
Нас привезли в центр городка и разместили в хорошо сохранившихся зданиях казарменного типа из красного кирпича. Замкнутая территория, обнесенная высоким кирпичным забором, вся утопала в зелени. Комплекс зданий имел все необходимое для автономного существования: учебные корпуса, помещения для столовой, штаба, спортзала, хорошо оборудованные жилые казармы и отдельно расположенный стадион. На территории части располагался также большой фруктовый сад, где мы отдыхали в свободное от занятий время. Диковинка для сибиряков и уральцев, непривычных к столь щедрым дарам природы. Я впервые в своей жизни увидел здесь обильно плодоносящий фруктовый сад. Товарищи по учебе с Украины и Белоруссии почему-то с трудом верили, что для меня, уральца, все это в диковинку. Во время прогулок по саду они объясняли мне разницу между вишней и черешней, поясняли, чем отличаются сорта слив, как различать сорта груш или как по внешнему виду выбрать наиболее вкусные яблоки.
Очень впечатляло в первое время в городе Штраусберге уличное озеленение. Идешь по улице, как по зеленому тоннелю. Позже нам стало известно, что такая культура озеленения складывалась столетиями и стала постепенно нормой жизни местных городских жителей.
Для немецкого населения мы выглядели как тыловая воинская часть. От строевиков нас отличало значительное количество женщин — около 20 % всего личного состава. Все мы были одеты в обычное солдатское обмундирование, в город имели право выходить только по увольнительной записке. За правильным поведением военнослужащих в городке бдительно следила местная комендатура, находившаяся неподалеку от нашей части.
Так внешне выглядели в г. Штраусберг в 1949–1950 годах курсы для подготовки переводчиков немецкого языка при Аппарате уполномоченного МГБ СССР в Германии. Обучение шло по шести- и десятимесячной программе.
Личный состав курсантов был укомплектован в основном из числа студентов первых курсов различных институтов или университетов, студентов техникумов, бывших военнослужащих — фронтовиков со средним образованием, преимущественно из воздушно-десантных войск. Главное требование было — наличие среднего образования. Фронтовики относились к нам, молодым, дружески-покровительственно. Не было и тени намека на неуставные или иные недоброжелательные отношения между слушателями курсов. Общий настрой был один — освоить за год учебы немецкий язык. Программа составлялась очень плотно. Так в первые три месяца, помню, было нужно выучивать около 30 слов в день. Других предметов в учебных планах практически не значилось. Иногда ввиду переутомления и слабой усвояемости делали методическую разгрузку: строевую подготовку, изучение материальной части оружия и др. Преподавательский состав был весьма квалифицированный, многие имели за плечами фронтовой опыт работы переводчиками.
Месяцев через пять интенсивного обучения у меня заметно возросла утомляемость, хуже усваивался материал, нарушился нормальный сон. В этой ситуации я как-то вместо послеобеденного отдыха в казарме, ушел, прихватив шинель и рабочие тетради, отдохнуть в сад, и крепко заснул. Начало занятий проспал и был обнаружен дневальным по курсу, спящим в саду. Последовала первая в моей солдатской жизни мера дисциплинарного воздействия — наряд вне очереди. Пришлось мыть полы в учебных классах.
В учебные планы освоения немецкого языка входили частые практические проработки отдельных тем в городе, в непосредственном общении с немцами для углубления знаний по заданной теме. Так, например, после изучения тем «В парикмахерской», «В магазине», «Посещение аптеки», «Посещение кино» или «У портного» курсантам давались соответствующие задания — посетить эти объекты бытового обслуживания населения, использовать имеющийся по этим темам словарный запас и принести на занятия новые слова и выражения, полученные уже из непосредственного общения с местным населением. Эта методика активно применялась уже после трех месяцев учебы. Задания постепенно усложнялись. Вечером, вернувшись из увольнения, мы отчитывались перед преподавателями, каждый по своей теме. По ходу реализации такой практики изучения немецкого языка порой возникали неожиданные анекдотичные ситуации.
Вернувшись из увольнения, мы обычно до встречи с преподавателем обсуждали между собой результаты посещения своих объектов практики. Кто что принес нового из словарного запаса, где и как принимают, все ли нам правильно и доходчиво преподают.
Делимся впечатлениями от пробы своих сил в иностранном языке. Нас уже понимают, и мы тоже можем передавать свои мысли. Смотрим, один из наших товарищей ходит недовольный, раздраженный. Явно какая-то неудача. Павел Т. — физически крепкий, рослый, с приятной внешностью мужчина. Внешне настоящий солдат-гвардеец. Спрашиваем:
— В чем дело, какое у тебя было задание?
Он сказал, что ему следовало посетить фруктовый магазин, побеседовать о достоинствах местных и привозных фруктов и сделать покупку. Этот магазинчик мы знали. Он был частный, им владела обходительная пожилая женщина, у нее работали две продавщицы — милые, приятные в общении девушки. Задание простое.
— Так в чем же дело?
Павел в ответ раздраженно:
— Да все они фашисты! Даже не хотят фруктов продать солдату. Девушка от меня почему-то убежала, а вместо нее пришла старуха-хозяйка. Я пытался с ней договориться, так она на меня так накричала и пригрозила, что вызовет комендатуру. Но груши, которые я просил, так мне и не продала!
Мы были озадачены. Чувствовалось, что здесь что-то не так. Заинтересовавшись необычностью простой, по существу задания, ситуацией, мы стали просить товарища рассказать нам все, как было. Павел уверенно заявил, что тему «В магазине» он хорошо знает, и рассказал нам подробно все о случившемся.
Войдя в магазин, он застал за прилавком молодую девушку и в соответствии с учебным заданием начал с ней разговор. Он хотел спросить ее, есть ли у них в продаже груши. Но при этом по созвучию перепутал слово «груша», по-немецки «die Birne», с другим немецким словом «die Dime» (проститутка).
Вместо планировавшегося им разговора о грушах: «Haben Sie Birnen?» — он, не ведая подвоха, начал разговор о том, есть ли у них проститутки: «Haben Sie Dirnen?». Девушка, смущенная необычностью темы для фруктового магазина, переспросила его, что желает посетитель. Павел снова повторил свой вопрос, слегка перефразировав его, как нас и учили на занятиях: «Verkafen Sie hier Dirnen?» (Продаются ли здесь проститутки?). После такого повторного вопроса на разборчивом немецком языке молодая продавщица, покраснев, убежала. Через некоторое время к нашему товарищу вышла, уже возмущенная, сама хозяйка магазина. Чувствуя, что здесь его плохо понимают, собравшись с мыслями, Павел, все еще не ведая, что вместо покупки запланированных им груш он фактически добивается информации о наличии проституток в магазине, четко по-немецки выразил свое желание словами: «Haben Sie Dirnen? Was kosten die Dirnen?» («Есть ли у вас проститутки?» и «Сколько стоят проститутки?»).
Естественно, после таких непристойных вопросов на понятном немецком языке, видя настойчивость и невозмутимость молодого посетителя в солдатской форме, хозяйка соответственно отреагировала на его домогательства. С негодованием она заявила, что у нее приличный магазин с хорошей репутацией и что она возмущена таким бесцеремонным поведением советского солдата: «Wir sind hier ein anstaendigs Geschaeft! So etwas treiben wir nicht!» — она требовала от Павла, чтобы он немедленно покинул ее магазин, иначе она вызовет патруль из комендатуры. Так наш товарищ закончил свой рассказ.