Как водится, в каждой группе многонационального хора вскрывались какие-то недостатки, часто связанные с особенностями национального произношения. Преподаватели стремились в перерывах доработать на сцене эти упущения с участниками хора из отдельных языковых групп. Потом стали отрабатывать очередность их вступления в общий многоголосый хор. Так, начинают немцы, потом англичане, французы, поляки и т. д. Репетировалась песня «Дети разных народов, мы мечтою о мире живем». В пылу творчества позабыли о конспирации. В открытые окна клуба лился мощный разноязыкий хор! Забыли закрыть окна и зашторить их. В зал ворвался в засыпанной снегом шинели заведующий учебной частью капитан Набок с громким криком: «Прекратите, прекратите сейчас же это безобразие!» — и бросился сам закрывать окна.
Как выяснилось, капитан Набок возвращался из центра города. Заметил на углу на трамвайной остановке большую толпу людей, которые заинтересованно слушали песню «Дети разных народов» в исполнении мужского многонационального хора, доносившуюся из наших окон, и считали количество языков, на которых она исполнялась: «Вот дают пожарники!»
Так постепенно утекала нежелательная для нас информация из стен института. Промашка с репетицией хора закончилась серией административных взысканий для преподавателей, проводивших репетицию, и выговорами для дневальных курсантов, обязанных следить за состоянием окон во время репетиции хора.
Как назло, эта скандальная ситуация с репетицией была вскоре дополнена очередным недосмотром дневальных в спортзале института, находившемся в полуподвальном помещении. Мы сдавали зачеты по боевым приемам самбо. Приемы не у всех получались. В перерыве все уходили в коридор для отдыха, а форточки на улицу в это время открывались дневальными для проветривания помещения. Ряд курсантов, не сдавших зачет, для доработки приемов вернулись в зал и стали отрабатывать приемы «обезоруживание часового», «захват ножа» и «захват пистолета у нападающего». Про открытые форточки никто не вспомнил, так как дневальные тоже ушли на перекур в коридор. Оказалось, что эти упражнения с улицы внимательно наблюдают соседние мальчишки, которые были застигнуты врасплох за этим занятием дежурным офицером, обходившим по периметру учебные корпуса. Так как боевой раздел самбо шел тогда тоже под грифом «секретно», то последовала очередная серия выговоров и дневальным курсантам и руководителю занятий майору Басову. Нам было стыдно за свою халатность перед этим уважаемым тренером, которого мы подвели под административное взыскание. Но все это были уроки на будущее.
Мы учились, делали выводы о том, что в деле соблюдения конспирации нет мелочей и не место беспечности. Это тоже была своеобразная учеба, наука впредь. Эта мысль хорошо закрепилась потом немецкой пословицей: «Der istweise, wer durch Irrtum zur Wahrheit reise!» — «Мудр тот, кто через свои ошибки к истине идет».
В начале пятидесятых годов в институте мы не имели свободного доступа к периодическим изданиям (газетам и журналам) на немецком языке. Не было возможности свободно слушать немецкое радио, для этого отводились определенные часы под контролем преподавателей. Телевидения тогда еще просто не существовало. Очень редко организовывался просмотр кинофильмов на немецком языке.
В основе этих ограничений, безусловно, лежали идеологические догмы. Нас оберегали от возможного влияния буржуазной идеологии, опасаясь, что это может поколебать наши идеологические убеждения. Таков был официальный, формальный подход к делу.
Никто из руководства не задумывался серьезно, что буквально через год учебы чтение и анализ буржуазной прессы станет для большинства из нас одной из прямых служебных обязанностей, так как содержащаяся в ней информация являлась одним из элементов оперативной обстановки в стране пребывания. К этому нас не готовили, об этом даже не задумывались, но жизнь заставила этим заниматься.
В будущем, при наличии свободного времени, анализируя какое-либо актуальное событие международного значения по материалам буржуазной и социалистической прессы, я обнаруживал, что представители различных социальных групп немецкого населения и выражающие их интересы партии излагают одну и ту же тему своими, присущими только этой группе, словами. Так, лексикологически социал-демократы и христианские демократы в ФРГ, будучи обе буржуазными партиями, пользуются по одной теме разной терминологией. Например, лексика буржуазных партий ГДР, их терминология по одной и той же проблеме также разная. Словарный состав газет коммунистической ориентации разнится с терминологией буржуазной печати. Хотя все они освещают какое-то одно событие, происходящее в мире или Германии. Навыков работы с нюансами перевода мнений различных общественных групп населения институт не дал.
Углубленный анализ словарного запаса представителей разных социальных групп населения Германии дает возможность будущему переводчику или оперработнику, уже только по термину, употребляемому собеседником, сделать вывод о том, к какой социальной группе населения он возможно принадлежит и какой политической, религиозной ориентации он придерживается… Но такой навык приобретается с опытом работы или целевым научным анализом современного состояния немецкого языка.
Во время учебы в институте, раз в год, обычно в конце июля, нам предоставляли очередной отпуск, который я проводил, как правило, у себя на родине в селе Ильинское.
К моей радости, в то время, в последнее воскресенье июля месяца, как раз открывалась осенняя охота на водоплавающую дичь. К этому празднику — открытию осенней охоты на родной стороне — я начинал обычно готовиться заранее, еще в Ленинграде, до выезда в отпуск. Приобретал боеприпасы (порох, капсули, дробь, пыжи), которые в селе было трудно достать. Все это покупалось в двойном объеме, чтобы поделиться припасами с двоюродным братом Михаилом, тоже страстным охотником. Для него это бывало бесценным подарком.
Наибольшие проблемы у охотников на селе в то время были с дробью. Помню, я приобрел шесть килограммов дроби разного калибра, уложил ее плотно в маленький ящик для посылок, крепко перевязал и решил отправить почтой. Тяжело таскать этот груз на трех пересадках от Ленинграда до Перми, от Перми и до Ильинского. На почтамте передаю посылку приемщице для взвешивания.
Она взяла у меня из рук маленький ящичек, охнула и поставила его на весы. Удивленно спрашивает меня:
— Это что тут у вас такое тяжелое?
— Это дробь. — Подаю накладную на посылку. Она, прочитав мою накладную, опять спрашивает:
— А что это такое — дробь?
— Это часть охотничьего боеприпаса.
— Что? Боеприпасы!? Да вы с ума сошли! Кто же это боеприпасы посылает по почте?!
Я пытаюсь объяснить ей, что дробь не такой боеприпас, который горит или взрывается, что дробь — это только мягкий металл, свинец. Он никакой опасности для окружающих не представляет. В ответ приемщица сорвала со стены табличку с каким-то объявлением и сует ее мне под нос:
— Читайте, солдат! Тут русским языком написано, что боеприпасы пересылать запрещено.
Обращение «солдат» и отказ принять мою посылку меня тоже задело, и я заявил:
— Я не солдат, а курсант! И как военнослужащий и будущий офицер я заявляю, что моя посылка не представляет для людей опасности.
Приемщица, уже повышенным тоном, категорически заявила мне:
— Вот что, солдат-курсант! Забирайте немедленно с весов этот ящичек, или я вызову военных с красными повязками и вас заберут с вашей дробью.
Стоявшие позади меня граждане сочувственно посоветовали мне забрать посылку с весов, так как прием посылок из-за меня остановился. Пришлось отступить.
Взяв под мышку свой злополучный ящичек, я вышел в зал почтамта и задумался, как же быть дальше. Таскать по вокзалам в отпуск эту гирю никак не хотелось. Увидал в операционном зале пожилого заслуженного полковника и решил обратиться к нему за помощью. Может, его авторитет заставит изменить свое мнение упрямую приемщицу. Неизвестный полковник с пониманием отнесся к моей просьбе, заглянул в накладную. Посоветовал в документе после слова «Дробь» поставить тире и дополнить «Дробь — свинцовые шарики».