"Guten Tag, mein Herr."
«Ну… добрый день, мадам». Он должен был помнить: английский с этого момента. Он был просто бизнесменом, ничего не знавшим немецкого, кроме их замечательной способности производить дешевые игрушки.
Deutsche Oper… Ernst-Reuter-Platz… Zoologischer Garten…
"Engländer?"
«Нейн… нет, я американец».
«Ах, мне так жаль».
"Сожалею?"
«Ja. Der Amerikaner. Герр Стефан Конвей. В него недавно стреляли в библиотеку».
Клаусвицу хотелось, чтобы толстая старушка не говорила по-английски. "Это ужасно!"
"Джа."
Виртенберг-плац… Ноллендорф-плац… Ку'Дамм…
Прямо сейчас он будет проходить почти под своей старой квартирой. Клаусвиц приказал, чтобы поезд двигался быстрее между станциями, а остановки были короче.
Gleisdreieck… Mockernbruke…
«Дамы и господа… Hallesches Tor, Hallesches Tor…»
Клаусвиц собрал свои сумки и встал. «Моя остановка».
"Видерсехен".
«До свидания, мадам».
Он вышел на солнечный свет, мигая, и подавил желание взглянуть через плечо на дамбу Меринг и увидеть результат хаоса, который он вызвал почти полтора часа назад.
Он застрелил женщину и дважды объехал почти весь Западный Берлин, используя четыре вида транспорта: мотоцикл, автомобиль, такси и метро.
Теперь он вернулся, в трех кварталах к северу от того места, где было совершено преступление, недалеко от периметра полицейской службы безопасности и использовал свой пятый и последний способ передвижения: ноги.
Бодро размахивая сумками, он пошел на север по Фридрих-штрассе. Американские солдаты на западногерманской стороне КПП Чарли едва взглянули на обложку паспорта и кивнули.
В отличие от своих собратьев из фольксполицай в пятидесяти ярдах от них им было все равно, кто покинул город.
«Ваши документы, мой герр».
Лицо капрала фольксполицай под его шлемом-угольником было молодым, но твердым. Ледяные голубые глаза никогда не покидали Клаусвица, когда он передавал свой паспорт и предоплаченную въездную визу.
"Вы знаете о комендантском часе в полночь, герр Кляйн?"
«Да, но я остаюсь на ночь и вылетаю из ГДР утром».
Клаусвиц передал ему однодневный ваучер в отеле «Метрополь» и предоплаченный билет Аэрофлота. Он не сводил глаз с автомата АКМ калибра 7,62 мм и серой куртки с пятью пуговицами за ней, пока мужчина изучал оставшиеся документы.
«Очень хорошо, герр Кляйн. Вы можете поменять валюту в первом же окне».
"Спасибо."
"Битте".
Вопо почти улыбнулся, когда Клаусвиц подошел к окну. Восточные немцы и русские всегда были рады помочь любому, кто хотел потратить много долларов или марок на Аэрофлот, а не на западные коммерческие авиалинии.
Чтобы въехать в Восточную Германию, путешественник должен обменять двадцать пять западногерманских марок на двадцать пять восточногерманских марок, и эти деньги должны быть потрачены в ГДР. Также необходимо декларировать все деньги любого вида.
К тому времени, как Клаусвиц подошел к окну, у него были готовы свои двадцать пять марок. Другой фольксполицай, на этот раз с шевроном на руке, взял деньги и вручил Клаусвицу ваучер декларации валюты.
Он заполнил его, получил марки ГДР и забрал свои сумки.
«Таможня там, господин».
Клаусвиц пересек проход и поставил свои сумки на стол.
Таможенный инспектор заговорил с ним по-немецки.
«Извините, я очень плохо говорю по-немецки», - ответил Клаусвиц, гордясь тем, что не дал автоматического ответа.
"Облагаются ли какие-либо из этих вещей пошлиной?" - спросил мужчина по-английски.
«Нет-нет, все для личного пользования. У меня в портфеле деловые бумаги».
Проверка чемодана была поверхностной. Были прочитаны все бумаги в портфеле.
"Вы занимаетесь здесь бизнесом?"
«Не в этот раз», - улыбаясь, ответил Клаусвиц. «Возможно, в следующий раз».
"Ja. Pass."
Клаусвиц взял свои сумки и пошел по Фридрих-штрассе, мимо Унтер-ден-Линден, а через десять минут вошел в вестибюль «Метрополя».
* * *
Хорст Винтнер стоял и смотрел на французскую снайперскую винтовку F1. В одной руке он держал журнал. В другой руке он держал две стреляные гильзы и оставшиеся восемь боевых патронов.
«Это хорошо, - сказал Брюхнер со своей стороны, - что у него не было времени на третий выстрел. Он наверняка застрелил бы Конвея».
«Да, конечно», - ответил Винтнер, нахмурив брови.
Он уже изучил кончики пуль. Ему не нужно было получать результаты вскрытия двух тел, чтобы знать, что они были обработаны цианидом. Он слишком часто видел этот метод.
В руках хорошего стрелка эти патроны с этой винтовкой были точными и смертоносными на еще большем расстоянии, чем от холма Инсуланер до библиотеки.
Отравленные пули и выбор оружия подсказали Винтнеру, что он имел дело не только со стрелком, но и с опытным стрелком и профи.