У Лоремари постоянно неприятности с полицией. В Потсдаме она оскорбила какого-то полицейского, и теперь ее вызывают для разбора.
Вторник, 24 августа.
Вчера был сильный налет. Готфрида Бисмарка не было дома. Его шурин, Жан-Жорж Хойос, все от начала до конца проспал. Я одна почуяла неладное и, несмотря на их отчаянные протесты, разбудила его и Лоремари Шенбург. Над Берлином стояло красное зарево, а сегодня утром Жан-Жорж позвонил мне и сказал, что добирался до города три часа (вместо обычных двадцати минут), так как в развалинах лежат целые улицы.
В 6 вечера мы сами отправились в город — отвезти Готфрида и взглянуть, как там наши квартиры. Кухарка Герсдорфов Марта разрыдалась у меня в объятиях. Она напугалась до смерти, но с домом все в порядке. А вот у Лоремари в потолке прямо над кроватью зияет дыра. На нее это сильно подействовало, и она объявила, что судьба явно бережет ее для более высокого и прекрасного предназначения. Мы заглянули к Are Фюрстенберг, которая никак не может придти в себя, потому что сгорели все верхние этажи в домах на Курфюрстендам и поблизости, где она живет. Погибла и квартира Пкжлеров на Литценбургерштрассе, где мы жили, когда впервые приехали в Берлин три года назад. После налета Геббельс объехал наиболее сильно пострадавшие районы, но когда он сказал, что нужны тридцать добровольцев для борьбы с пожаром, это было встречено, как говорят, без энтузиазма.
К тому времени Мисси и ее отец, уже несколько раз остававшиеся без крова из-за бомбардировок, снимали часть виллы у своих друзей — Герсдорфов. Женщина редкого обаяния, теплоты, утонченного ума и порядочности, баронесса Мария фон Герсдорф превратила свой дом на Войршштрассе в настоящий политический и интеллектуальный салон (насколько это было возможно в условиях разрушаемого постоянными налетами города), где люди схожего образа мыслей могли общаться в атмосфере полной терпимости, доверия и взаимопонимания. Благодаря родственным связям ее мужа с могущественной промышленной династией Сименс и его службе в берлинской военной комендатуре, в этом салоне были представлены все сферы немецкого общества — от землевладельческой аристократии (к которой принадлежала сама Мария) до деловых, научных, дипломатических и военных кругов.
Среда, 25 августа.
Сегодня ночью снова был налет, но ущерб нанесен незначительный и поезда в Потсдам ходят нормально.
Четверг, 26 августа.
Татьяна звонила из Кенигсварта: она говорит, что разбомбили линию Берлин — Лейпциг и железнодорожное сообщение с ними прервано.
Ужинала с Лоремари Шенбург и ее гамбургским другом Ханни Енишем, который сейчас уволен с военной службы, так как оба его старших брата убиты. Он разъезжает в элегантном «Мерседесе», не имея водительских прав; полицейские не верят своим глазам, но оставляют его в покое.
Пятница, 27 августа.
Вчера из-за налета остались без крова Алекс Верт и еще один человек из нашего учреждения — профессор X. Последний впридачу потерял еще и зрение, вытаскивая женщину из горящего дома. Но его увечья, слава Богу, лишь временные. Он родом из Бадена, ненавидит нацистский режим и все время повторяет, что всему виной немецкие женщины, так как это они проголосовали за приход Гитлера к власти. Он говорит, что раз навсегда следует запретить все игрушки с военной окраской, вроде горнов, мечей, барабанов, оловянных солдатиков и т. д.