Она послушно приподняла бедра, и он приспустил ее джинсы до колен, а после, дернув, стащил совсем. Затем встал перед ней на колени, притянул ее в сидячее положение и снял с нее рубашку, прежде чем позволить ей снова упасть на кровать. Она потянулась, чтобы все-таки коснуться его, но ее руки вдруг оказались недостаточно длинными.
— Не торопись. — Улыбаясь, он наклонился и поцеловал ее в живот.
У нее возникло ощущение, словно она лежала на операционном столе, отдав тело на попечение других людей. По телу побежали мурашки, когда он провел рукой по ее голой ноге. От кончиков пальцев на ногах до кончиков пальцев на руках… Она чувствовала, как крошечные волоски встают дыбом, и когда он наконец поднялся и принялся сбрасывать с себя одежду, вожделение вспыхивало по всему телу Клэр, будто точечные удары тока. Она хотела его, и его выдержка только подогревала ее нетерпение. Она ожидала обычных мгновенных уступок, как бывает в таких ситуациях, наслаждения в реальном времени, растворяющего неизбежное сомнение, которое сопровождает связь на одну ночь, а не такого рода вынужденное колебание.
Раздевшись, он подошел к двери и выключил свет.
— Нет, оставь.
Ей не хотелось объяснять, что она боится темноты. Если не видно, куда она идет, вдруг она никогда никуда не придет? Она предпочитала видеть его и понимать, что они собираются делать.
— Ты ведь точно знаешь, чего хочешь, правда, Клэр? — спросил он. В дверном проеме виден был только его силуэт.
И потому что она знала, какой ответ ожидается от нее, и потому что это было так правильно, она без промедления ответила:
— Тебя.
Он снова включил свет и вернулся к кровати. Их секс был таким бурным, будто они сдавали экзамен по этой дисциплине и его результаты были крайне важны. Все хладнокровие покинуло их вместе с одеждой. В постели она чувствовала все гораздо сильнее, чем обычно; именно Энди одновременно удерживал ее и высвобождал — пузырь, поднимающийся к поверхности. Но когда все закончилось и они отпали друг от друга, она не могла не почувствовать облегчения. Дело, вокруг которого они танцевали весь день, сделано — никто никому ничего не должен.
Он первым нарушил молчание:
— Забавно, что мы дошли до этого, как по-твоему?
Она хотела бы уже уснуть и не участвовать в разборе полетов.
— Что ты имеешь в виду?
Раньше разговоры после секса пугали ее: у нее постоянно возникало ощущение, что ее ответы звучат как-то не так. Но сейчас его вопросы просто раздражали. Не хотелось обсуждать то, чем они только что занимались, по крайней мере, сразу после окончания.
— Ну, вчера ты лежала, читая, на скамейке на площади, а теперь мы лежим голые здесь.
— Но мы по-прежнему чужие друг другу, — сказала она, мысленно возвращаясь назад, и неожиданно поняла. — Ты видел, как я читаю? Где? У концертного зала? — Она приподняла голову и посмотрела на него.
— Конечно. Именно поэтому я и заговорил с тобой.
В этом был смысл, и она уловила трепет предчувствия. Она-то решила, что он просто случайно оказался рядом с ней на перекрестке с пакетом клубники в руках. Это предчувствие, несомненно, что-то значило, но сон манил ее, и она надеялась, что он больше ничего не скажет. Замерзнув, она протянула руку за одеялом, чтобы накрыться.
— Нет, подожди. — Энди взял ее руку в свои.
— Я замерзла. — Она снова потянулась за одеялом.
Он схватил ее за запястье, прижав руку к ее телу.
— Нет, правда, подожди. Когда ты совсем замерзнешь, а потом укроешься, увидишь, что эффект будет намного лучше. — Он посмотрел на нее. — Обещаю.
— Хорошо.
Дрожь ползла вверх по ноге, готовая внезапно наброситься на нее. Она пыталась представить, как это восхитительно, но тело только медленно коченело. Она крепко сжала колени, не желая шевелиться и тревожить воздух вокруг себя. Затем, когда коленные суставы расслабились, левая нога принялась неудержимо подергиваться, словно пытаясь двигаться взад и вперед, чтобы согреться. Она снова сжала колени, стараясь не думать о том, как она замерзла, и все равно думала только об этом. В конце концов, она сдалась и, свернувшись калачиком, прижалась к Энди. Но от него исходило мало тепла, ровно столько, чтобы напомнить ей, как замерзло ее тело. Она добралась до одеяла и натянула его на себя.