К полуночи он уже опьянел от «Японских тапочек»[8], и даже ему было ясно, что его речь приближается к бессвязности. Они ввалились в лифт, и, пока неслись к земле, он не раз пожалел, что нет более щадящего пути. Поезд, на котором они возвращались домой, растряс его внутренности, и он почувствовал облегчение, только когда снова оказался на твердой земле, по которой они и прошли несколько кварталов до квартиры.
Пять лестничных пролетов вверх, Клэр, запыхавшись, поднялась за ним, пока он искал ключи. Во всех карманах, по очереди. Ключи все время ускользали, и он тут же забывал, какие карманы проверил, и снова принимался за поиски. Прислонившись к стене, Клэр вопросительно вскинула брови, и он опять ощутил приступ паники: вдруг он не найдет ключи в ближайшие несколько секунд и она спустится по лестнице и сядет в поезд? Есть! Наконец он вытащил ключи и открыл дверь квартиры.
В кухне он выпил залпом два стакана воды, затем снова наполнил их, чтобы забрать с собой в спальню. Он слышал, как в душе льется вода. Сняв ботинки, он стянул через голову рубашку и бросил ее на пол по пути в ванную. Он отодвинул занавеску душа. Клэр была такой чистой. Он тут же почувствовал возбуждение. Ее тело раскраснелось там, куда ударяли струи горячей воды.
Он никогда раньше не трахался в душе. Притягивая ее к себе, он не знал, сможет ли удержать ее на весу. Она обхватила его ногами, и он прижал ее к стене. Ее кожа была горячей под его руками и там, где она прижималась к его груди. Он толкнул. Она толкнула. Он толкнул сильнее. Каждое ее движение было для него вызовом.
Он чувствовал ее сопротивление и хотел добраться до той границы, где заканчивалась вся ее строптивость. Он ворчал и толкал. Обманчивая вода, дразня, текла между ними. Как только он чувствовал, что приближается к границе, Клэр отодвигала ее еще дальше. А потом все кончилось. Она, прижимаясь спиной к кафелю, заскользила вниз, и ее ноги коснулись пола. Он отпустил ее, его колени дрожали. Он не чувствовал воду на лице, только выступивший под ней пот. Закрыл краны с водой, прислонился спиной к стене рядом с ней, и они стояли, обтекая, не касаясь друг Друга.
Почти не дыша, он взял ее за руку и притянул к себе.
— Я бы хотел, чтобы этот момент длился вечно, — проговорил он. Она согревала его спереди, а сзади холодила спину плитка. — Если бы я мог загадать только одно желание, оно было бы именно таким.
Она поцеловала его в шею, и он почувствовал, как ее горячее дыхание коснулось его плеча.
— Я никогда не захочу оказаться в другом месте.
В его ушах эти слова прозвучали приглушенно и неясно, и он крепче сжал ее руку, словно пытаясь выжать из нее их смысл.
— Если ты не захочешь оказаться в другом месте, — произнес он, — значит ты хочешь всегда быть здесь?
— Нет. — Она отстранилась от него, поцеловала и вышла из душа. Она казалась такой невозмутимой, но у него хватало сил только продолжать стоять. Разве она не должна быть такой же пьяной, как и он? — Ну, в некотором смысле. Единственное, чего я хочу, — жить настоящим моментом. Ты не находишь такой образ жизни восхитительным? Никогда не задаваться вопросом, что будет дальше и будет ли лучше, чем сейчас? — Она протянула ему полотенце и взяла другое для себя. — Жаль, у меня не всегда получается хотеть быть там, где я нахожусь в данный момент. — И она принялась энергично вытирать ноги и руки.
Потрясенный, он смотрел на нее, ее слова кучей громоздились у него в голове. Ему снова захотелось заняться с ней любовью, только чтобы она не переставала говорить и продолжала вытираться, пока он стоит, прислонившись к стене. Ванная подрагивала в такт движению ее полотенца.
— Мы всегда с нетерпением ждем чего-то другого. — С этими словами он наконец последовал за ней из душа, старательно удерживая равновесие. — По-моему, здесь нет ничего плохого. Если есть что-то, чего ждешь с нетерпением.
— Невозможно находиться в настоящем. — Ее слова выплыли из-под полотенца, а за ними появилось и ее лицо.
Она бросила в него мокрое полотенце, и он поймал его.
— Наверное, — ответил он, покачивая взъерошенной головой.
— Именно поэтому это единственное мое желание. — Схватив за руку, она потащила его в спальню. — Не считая сна.
Проснувшись, она полежала неподвижно, надеясь, что, если не шевелиться, головная боль немного утихнет сама собой. Так и случилось. Она открыла рот, подвигала распухшим языком. Затем неохотно открыла глаза. Окно спальни казалось полупрозрачным: приглушенный лоскут неба, дающий лишь слабый намек на погоду и время. Она чувствовала тяжесть одеяла и простыню, прилипшую к плечам. Клэр откинула одеяло, пригласив холодный воздух квартиры вцепиться в ее обнаженную кожу. Как хорошо! Она не помнила, как ложилась спать вчера вечером. Сев на постели, она опустила ноги на пол. Волосы спутаны, наверное, легла спать с мокрой головой. Вспомнила, как он тронул ее за плечо, поцеловал в щеку и пообещал вернуться домой не позже четырех.
8
«Японские тапочки» (англ. Japanese Slippers) — алкогольный кисло-сладкий коктейль, известный также под названиями «Японские шлёпки», «Японские туфельки» и «Японские башмачки».