Боже, похоже, они много выпили. В памяти причудливо всплывали отдельные сцены, а она старалась найти в них здравый смысл. Виды со смотровой площадки телебашни, раскинувшийся внизу Берлин, похожий на далекую галактику. Бармен, который все время пытался ухаживать за ней, напевая строчки из песенок — его голос плыл над помехами радио. Энди, с блаженной улыбкой наблюдавший за ухаживаниями бармена. Тьфу! Неудивительно, что она чувствовала себя отвратительно: одно слово — коктейли.
С раскалывающейся головой она направилась в ванную. Квартиру окутывал серый саван. В душе к ней вернулись еще более смутные воспоминания о вчерашнем вечере. Она намылила тело. И ощутила нежность: они, должно быть, так сильно надрались, что занимались этим прямо здесь. Или на нее так подействовал пар от горячей воды? И именно от него так кружилась голова? Она выключила воду и, ступив на коврик, вспомнила: прошлой ночью у них был секс в душе. Она усмехнулась. Неудивительно, что тело помнит те прикосновения.
Плотно обернувшись полотенцем, она прошлепала мокрыми ногами в спальню. Тело Клэр болезненно отзывалось на малейшее движение и она попыталась абстрагироваться от его жалобных капризов. Хотелось апельсинового сока. Яблоко. Почувствовать себя очищенной изнутри. Она пойдет прогуляться, подышит свежим воздухом. Может, купит что-нибудь к ужину. Обычная чуть-чуть домохозяйка.
Она оделась, вытащила из кучи вчерашней одежды куртку. Без Энди квартира казалась совершенно безликой, и это радовало, учитывая ее сиюминутное состояние. Раз невозможно сказать, что за человек живет в этой квартире, то какой с нее спрос, почему она здесь. Книги и пластинки давали ключ к разгадке, но большая часть поверхностей оставалась пустой, и лишь изредка где-то лежали или стояли предметы повседневного обихода. Пустые бокалы из-под вина. Зажигалка. Газета. Не было ни фотографий, ни даже бесплатных открыток из кафе, прикрепленных к холодильнику. В спальне по полу расползались ее собственные вещи, словно пытаясь колонизировать пространство.
Она повесила сумку с фотоаппаратом на плечо и проверила, есть ли в ней кошелек. Аккумулятор телефона разрядился, и она раздумывала, не поставить ли его на зарядку, но единственные люди, у которых был ее номер, находились на другом конце света и сейчас спали. Она представила, что все ее знакомые спят на одной огромной кровати. Вздыхают во сне, окутанные шелестом вежливых снов, ворочаются, пытаясь отыскать еще не нагретые телами краешки простыней. Решив ничего не делать с телефоном, она бросила его обратно на кровать. Время от времени друзья писали ей сообщения, расспрашивали, где она побывала, куда направляется, но почему-то ее ответы никогда не соответствовали красочным дорожным историям, которые они хотели получить в ответ, и общение иссякало.
На кухне она проверила холодильник и достала из ящика авоську. Столовые приборы всегда в самом верхнем первом ящике, кухонная утварь — во втором, полотенца — в третьем, а пакеты и пищевая пленка — в четвертом. Все организовано столь же универсально, как десятичная классификация Дьюи[9].
Она подошла к входной двери и взялась за ручку — и тут поняла, что у нее нет ключа. Вот дерьмо! Ей не выйти и не вернуться обратно. В ушах зашумело. Тишина была… какая же она была? Не совсем всеохватывающей. Скорее отсутствующей. Почти удушающей, будто шум исчез и унес с собой весь воздух. С удивлением, она спрашивала себя, почему не замечала эту тишину раньше. Вот… жужжание холодильника. Сердце стучало уже не так бешено, и она задержала дыхание. Здание поскрипывало. Нет, точнее это половицы поскрипывали под ее весом. Голова болела. Может, имеет смысл вернуться в постель? Такие дни бывали: если ей не удавалось заставить себя пойти в студию, она обычно звонила подруге, выпивала целый чайник чая и коротала день в ожидании, когда утихнет боль.
Боже, как же сильно это раздражает! Она сняла куртку, потому что вся взмокла. Попробовала открыть окно, но ничего не получилось. В спальне, сбросив обувь, она плюхнулась на кровать. Простыни уже пропитались знакомым кисловатым запахом близости. Хотелось разозлиться на Энди: как он мог забыть о ключе для нее! Но, скорее всего, у него такое же похмелье, и вдобавок ему пришлось пойти на работу. Бедняжка!
9
Десятичная классификация Дьюи — система классификации книг, разработанная в XIX веке американским библиотекарем Мелвилом Дьюи.