Жилые кварталы сменились вереницей баров и кафе, где профессиональные игроки теснились вокруг столов, уставленных пивными бокалами. Вспоминая непреодолимое ощущение тела Энди, прижатого к ее телу в книжном магазине, она отодвинула стул от пустого столика и стала ждать, когда что-нибудь произойдет.
Одно пиво, решила она. Подождет его, пока выпьет один бокал пива, а потом уйдет. Но когда ей принесли пиво, оно было почти без пены, сразу же разрушая иллюзию, что она выбрала идеальную меру. Он не собирался идти по этой улице, да и зачем ему? Слишком много мыслей роилось у нее в голове. Жаль, что никто не заберет эти мысли, не выжмет их и не вернет обратно, чистыми, свежими и обновленными. Возможно, пришло время возвращаться домой.
Лицо Клэр расплылось в улыбке, когда он приблизился. Он поспешно прошел последние несколько шагов, бросил книгу на стол и тяжело опустился на стул напротив.
— Знаете, не люблю Климта. — Он запинался, будто не хотел расставаться со своими словами. Вокруг них смеялись и размахивали руками люди, словно пародируя разговор. — По-моему, от его работ сквозит снисхождением.
— Все так считают, — ответила она, глядя скорее на книгу, чем на него. — Потому что вы знакомы с его работами по изображениям на кофейных чашках и поздравительных открытках. Но если рассмотрите их как следует, то увидите, что люди, которых он рисовал, существуют на другом уровне. Они настоящие. Переполнены тем моментом, в котором он запечатлел их.
Она не вмещалась в его воспоминания. Он почувствовал напряжение, которое даже не замечал, словно его ботинки промокали, соприкасаясь с тротуаром, и облегчение, потрясающее в своем возникновении. В то утро Клэр возникла в его сознании как серия вспышек, как раскадровка мультипликационного фильма о вчерашней встрече. Ее растрепанные волосы плохо сочетались с розовыми трубами. Зеленые полоски на рукавах джемпера обрамляли ее запястья. Как она запрокидывала голову, когда смеялась. И поэтому он пошел не к себе домой, а к Шпрее[7], пересек реку и вернулся в книжный магазин.
Книга, которую она смотрела, стояла на том месте, где она, похоже, оставила ее накануне, и он не решался взять ее в руки. Когда же все-таки взял, то принялся медленно переворачивать страницы, будто стараясь отыскать ключ к разгадке. Он всегда считал Климта чересчур декоративным и плоским, но, просматривая эту книгу, понял, что был слишком самоуверенным: он никогда прежде не видел рисунков этого художника. Тонкие линии изображали томные тела: женщины спали, заключив друг друга в объятия.
— Ярлычок торчал.
И это была она. Заправляя выбившийся ярлычок за воротник, ее рука трепетала над его плечом, а затем опустилась рядом.
— Спасибо. — И он снова уставился в книгу. Неужели он сам наколдовал ее?
— Это моя любимая.
Он перестал листать страницы, и Клэр прижалась к нему, пропуская какого-то покупателя. Едва дыша, Энди перевернул еще страницу. Обними меня. Он не сводил взгляда с рисунка, озаглавленного «Двое влюбленных». Бесконечные плечи мужчины. Его спина — лишь волнистая линия, перекатывающиеся холмы. Женщина едва видна за ним, ее тело подстраивается под тело мужчины. Зря он не поставил книгу на полку; надо было повернуться и обнять ее — всего лишь одно плавное движение. Но сделать это движение, на мгновение создавая между ними пропасть, было выше его сил.
Не говоря ни слова, она отошла в сторону и вышла из магазина. Почему она не дождалась, пока он что-нибудь скажет? С книгой в руке он последовал за ней к выходу. Сработал сигнал охранной системы, за которым последовал вопросительный взгляд продавщицы, и он поспешно оплатил покупку.
Энди шел уже минут десять, прежде чем увидел ее, быстро идущую впереди. Он продолжал держаться на расстоянии до тех пор, пока она не села.
— По-моему, Клэр, мне нужно выпить пива. — Он отвернулся, пытаясь привлечь внимание официанта, и даже в этот момент чувствовал, что забирает что-то у нее.