Толлер пришел в восторг. Ему тоже очень не хотелось использовать курьеров, а мысль о том, что восточногерманские артиллеристы сами в роли курьеров, придавала операции дополнительную пикантность.
- Короче, всего-навсего остается придумать новый способ переправить Окубу, - сказал Вилли уже без улыбки.
- Сущий пустяк.
Вилли вздохнул и мрачно добавил:
- В том, что произошло, есть один маленький плюс. Я заработал доллар от шофера "даймлера".
Остаток дня они и не пытались сознательно сформулировать новый план, лишь предоставляя подсознанию шанс поработать самостоятельно. Таков был их метод, и именно так Вилли набрел на идею, которой, однако, не суждено было осуществиться.
Наступил вечер, но похвастаться пока им было нечем. Модести лежала в кровати и думала не повторить ли первоначальный вариант, предварительно оглушив Окубу, чтобы он не смог им воспрепятствовать. Но, к сожалению, его содействие требовалось до последних мгновений.
Было уже одиннадцать. Через час-другой любезные артиллеристы выстрелят контейнером с донесением, и Таррант по крайней мере будет знать, что, хотя их план и не удался, у них пока все в порядке.
Внезапно в мозгу Модести начали очерчиваться смутные контуры нового плана. Модести быстро села. Да, идея, конечно, безумная, но может сработать... Особенно если за дело возьмется Вилли.
Модести встала, накинула халат и прошла в его комнату жестом предложила ему выйти в ванную и пустила душ. Скорее всего, комнаты прослушивались, но вряд ли и ванная тоже... Но даже если там и стояли жучки, шум воды выступал в роли глушителя.
Вилли присел рядом с ней на край ванной. Модести прижалась губами к его уху и начала нашептывать... Десять секунд спустя он вдруг сунул пальцы в рот и прикусил их, раскачиваясь из стороны в сторону и пытаясь удержаться от приступа смеха.
Модести посмотрела на него негодующе и в знак упрека шлепнула его по руке. Он покачал головой, словно извиняясь, и снова согнулся пополам. Наконец Вилли справился с собой, хотя лицо его побагровело от сдерживаемого хохота. Потом он согласно закивал головой, а большой и указательный пальцы правой руки сложились в кружок.
Потом Вилли охватил новый приступ беззвучного смеха, заразив весельем и Модести. Она прислонилась к нему плечом и, закрыв глаза, прижала руки к животу, чтобы не расхохотаться. По щекам ее потекли слезы.
Таррант передал листок берлинскому контролеру, а сам стал теребить себя за ус. Берлинский контролер дважды перечитал донесение, и на лице его попеременно изобразилась широкая гамма чувств.
- Они шутят, - наконец сказал он.
- У меня тоже поначалу сложилось такое впечатление, - кивнул Таррант. Но поскольку это исключено, то остается предположить, что мы имеем дело с типично неортодоксальным подходом. Поэтому надо согласиться с их предложением.
Прошло уже два дня после появления донесения, где кратко сообщалось, что план не сработал и что будет придумано что-то другое. Теперь вот пришло еще одно донесение, в котором излагалась новая идея. Берлинский контролер еще раз прочитал текст и сказал:
- Это непросто устроить.
- Тем не менее наши трудности не идут ни в какое сравнение с тем, что собираются устроить они, - холодно парировал Таррант.
- Но в нашем распоряжении только тридцать шесть часов.
- Придется уложиться. - Таррант нахмурился, пытаясь припомнить то, что он видел или читал в последние дни. - Есть такой магнат в США - Джон Далл. Соедините-ка меня с ним.
- Магнатов охраняют целые взводы секретарш.
- Назовите мою фамилию. И скажите, что речь идет о Модести Блейз. И вы прорветесь через все заслоны быстрее, чем сам президент США.
Час спустя - когда в Нью-Йорке было четыре утра - зазвонил телефон, и Таррант услышал голос Далла.
- Извините, что беспокою вас в такое время, - сказал Таррант.
- Ничего. Вы снова ее впутали в неприятности?
- Ее можно было остановить только с помощью смирительной рубашки.
Далл тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что случилось.
- Ладно, - мрачно сказал он. - Мне все ясно. Чем могу помочь?
- У вас, кажется, вложены деньги в компанию, которая сейчас снимает фильм о берлинской стене. Они могли бы предоставить кое-что из того, что просила Модести.
Воцарилось молчание. Таррант понимал, что Джон Далл хотел бы задать вопрос, не с восточной ли стороны стены сейчас действовала Модести, но не может сделать это по телефону. Чтобы внести в ситуацию полную ясность, Таррант сказал:
- Да, она там.
- Господи! - только и ответил Далл. - Да, я позвоню режиссеру прямо сейчас. Его зовут Джо Абрахамс. Он свяжется с вами через пару часов и будет в вашем распоряжении ровно столько, сколько понадобится.
- Мне нужно тридцать шесть часов...
- Хорошо. Где ему вас найти?
Таррант дал адрес и телефон маленького туристического агентства.
- Понятно, - сказал Далл. - А она пусть позвонит мне, как только сможет, ладно?
- Хорошо. Спасибо. - Таррант положил трубку и, посмотрев на контролера, добавил: - Надо полагать, у них есть разрешение от местных властей снимать у стены.
- Да. Хотите обратиться к людям Гелена? У них хорошие рычаги.
- Нет. У нас будет крыша в виде съемочной группы. И чем меньше людей вовлечено, тем лучше. - Таррант показал на листок: - Изучите карту и цифры и отправляйтесь на место, чтобы все устроить.
Окуба сидел рядом с Модести в коричневом фургоне, который стоял на стоянке у шоссе на Дрезден в пятнадцати милях к югу от Берлина. Было половина девятого вечера.
- Будет совещание? - спросил Окуба.
- Да. Никому не понравилась эта идея, но мне все же удалось убедить их, что требуется серьезная операция, чтобы вывезти вас.