Мне трудно было пережить все эти потрясения последних месяцев. Спасала работа, там я чувствовала себя хорошо. Я с нетерпением ждала командировку в Москву.
Максим так и не появился, а Игорь приехал, пытался остановиться у меня, но я была стойкой. С одной стороны стойкой, с другой стороны я и не хотела этого вообще. Поистине, лекарство от любви – новая любовь. Игорь рассказал, что с женой у него очень плохие отношения, она оказалась настоящей стервой. Он постоянно искал сочувствия, живописал мне все свои мучения с этой женщиной. Я слушала вполуха, утомленная его жалобами.
– Представляешь, – доверительно сообщил он мне, – с ее бывшим мужем случилась беда, он заболел тяжелой неизлечимой болезнью, и она, вместо того, чтобы жалеть человека, высказала следующую мысль: «Как хорошо, что я с ним рассталась! Иначе я должна была бы сейчас за ним ухаживать или бросить больного человека, а так меня никто не осудит». Я спросил ее, бросит ли она меня, если я заболею? В общем, я с ней расстался. Ты была права, нужно жениться на хороших, а не на красивых!
13
Мое пребывание в Москве в составе группы из Дойче банка было совсем невеселым. Я все время порывалась позвонить Максиму, даже один раз набрала его номер, но он не подошел к телефону. Встречи, которые нам назначали, не состоялись по халатности или по забывчивости российских партнеров. Мне было стыдно перед коллегами, я пыталась как-то оправдаться, а наши партнеры даже и не думали о том, что нужно извиниться за опоздание. Я часто пользовалась метро, чтобы не задерживаться в пробке…
И вот моя бестолковая поездка позади, наконец-то я вернулась домой!
На Берлин обрушилась осень со всеми ее сомнительными прелестями – дождем, сыростью, мокрыми зонтиками, утренними туманами… Но сквозь завесу дождя так заманчиво сияют неоновые огни рекламы, уютно светятся окна домов, с немецкой тщательностью занавешенные разнообразными шторками и жалюзи…Честно говоря, я люблю Берлин в любое время года и дождь – не помеха… В этом городе как-то по-новому начинаешь понимать фразу «у природы нет плохой погоды».
Я любуюсь и тем, как украшен Берлин на рождество. Нет, это не сверкающий роскошной мишурой Нью Йорк, и не Лондон с какой-то изощренной, но чопорной и холодной изысканностью. Берлин доброжелателен и спокоен, как зрелая красавица, хорошо знающая себе цену и не стремящаяся пускать пыль в глаза… Берлин носит брильянты и жемчуга с достоинством, не кичась и не смущаясь. Жаль только, что в это время редко выпадает снег. Лишь в середине января начинаются снегопады, и тогда наступает ощущение вселенской катастрофы, ведь у немцев все по плану, а снег непременно нарушает всяческие планы и графики своим гололедом, своей необходимостью разгребать машину, срочно доставать из шкафов теплые перчатки и шерстяные носки… Но, надо сказать, что берлинцы с достоинством выходят из этой битвы со стихией. Еще до того, как проснутся самые ранние жители, в эту битву вступают работники коммунальных служб. И снег успевают разгрести еще до того, как я выезжаю на своей маленькой и потому удобной для парковки машине.
Берлин нравится мне своей умеренной многолюдностью. В других городах Германии людей порой можно увидеть только на улице, где запрещено автомобильное движение, на так называемой, пешеходной зоне. Там обычно сосредоточены основные магазины, там и прогуливаются праздные бюргеры, всегда бодрые турецкие жены, постоянно готовые ринуться в зал с халявной распродажей, а также наши соотечественники, в отличие от турчанок жаждущие самых дорогих и престижных товаров. Многие немецкие города в своей центральной части скроены примерно по одной схеме. От железнодорожного вокзала отходит улица, ведущая, как правило, к этой пешеходной зоне. В Берлине все по-другому.
Недаром говорят, Нью Йорк – это не Америка, Москва – не Россия, Париж – не Франция, а Берлин – не Германия. Нет, конечно, большинство людей говорят по-немецки и в учреждениях немецкий – основной язык. Но нередко, особенно когда Анька с Наташей берут меня, как на экскурсию, в дорогие магазины, чтобы посоветоваться о покупке платья или очередной пары сапог, мне кажется, что я не в Германии, а в какой-то присоединенной к России или, наоборот, отсоединенной от нее республике, как, например, Украина или Белоруссия. Хотя там официальным языком считается национальный, основная масса населения свободно владеет и по преимуществу объясняется по-русски. В берлинских магазинах всегда есть русскоговорящие продавцы, а уж о покупателях, которые делают основную выручку, и говорить не приходится. Их причуды и неожиданная щедрость часто становятся притчей во языцех! Помню, меня попросили в очередной раз помочь при медицинском обследовании семейной паре с Кавказа. Вечером супруги попросили меня пойти с ними в ресторан, поскольку боялись, что не смогут объясниться с официантом. Когда принесли счет – 145 евро, они заплатили 200! Я пыталась объяснить щедрым кавказцам, что, если они дадут на чай 15 евро, это будет уже много, но мои подопечные сделали так, как они хотели. Я думаю, удивленный официант надолго запомнил этих клиентов. Надо сказать, что мне эти приятные люди тоже подарили серьезный подарок – часы Картье…