ТЕНОР: В марте 1934 года Элеанор отправилась в поездку по островам Карибского моря в сопровождении группы журналистов. Деловым предлогом для путешествия была проверка выполнения реформ "Нового договора" в Пуэрто-Рико и на Вирджинских островах. Поэтому в группу удалось включить и Лорену как инспектора Бюро экстренной помощи. Но пронырливые репортёры из журнала "Тайм", узнав об этом, напечатали ядовитую заметку о неожиданной дружбе двух женщин. Лорена была представлена как "пухлая безапеляционная дама с хриплым голосом и в мешковатой одежде… Она путешествует с первой леди повсюду, от Нью-Брунсвика до Ворм-Спрингс… Теперь они отправляются в Пуэрто-Рико, где мисс Хикок будет разнюхивать своим журналистским носом, как осуществаляется программа срочной помощи". Лорена была больно уязвлена заметкой, особенно намёками на то, что она получила свою работу только благодаря вмешательству "первой леди".
БАС: Но ещё сильнее её ранили ситуации, когда вихрь общественных и семейных обязанностей уносил Элеанор прочь от неё, лишал порой даже коротких обещанных свиданий. Один раз она провела чуть ли не весь отпуск в Западном крыле Белого дома, ожидая, когда Элеанор сумеет выделить время для неё. Ей был обещан один вечер, она ждала его с волнением. Однако в последний момент в семье Анны Рузвельт произошёл очередной кризис, и Элеанор умчалась утешать дочь. Уязвлённая Лорена уехала в Нью-Йорк в слезах. В другой раз предполагавшееся свидание должно было быть ещё более коротким. Элеанор, оправдываясь, писала: "Хик, дорогая, я сожалею, что причинила тебе боль. Но не проявила ли и ты излишнюю поспешность, уйдя не дожидаясь меня? Потом я лежала на кушетке и читала с 7:15 до 7:45 — это и было время, запланированное мною для тебя". Полчаса! Согласитесь — не густо для главного человека в твоей жизни.
ТЕНОР: И всё же время от времени им удавалось убежать от всех забот хоть на несколько дней. В июле 1934 года они совершили путешествие по Западным штатам. Агент секретной службы помогал им прятаться от репортёров. Он заменил Вашингтонский номер на машине Лорены калифорнийским, а также спрятал под сиденьем номера Невады и Орегона. Если бы случайный полицейский остановил путешественниц за какое-нибудь нарушение, он, наверное, очень удивился бы, найдя в машине двух благообразных дам фальшивые номера и заряженный пистолет. В конце путешествия у Элеанор был припасён сюрприз для подруги: четыре дня в Йосемитском парке. Они натянули палатку на берегу озера, окружённого гранитными скалами, читали стихи у костра и любовались луной, всходящей над вершиной горы.
БАС: Элеанор, похоже, не представляла себе, как тяжело дался Лорене отказ от журналистики. Новая работа не приносила ей радости, бесконечные картины бедности и лишений не улучшали настроения. Хотя начальство хвалило её доклады, и они влияли на ход реформ, их нигде не публиковали. Столь важный для пишущего контакт с читающей публикой был потерян. Прирождённый газетчик остался без газеты. Зато сама Элеанор сделалась звездой в мире массовой информации. Она вела регулярную колонку в журнале "Космополитен", выступала по радио, два газетных синдиката рассылали её статьи по всей стране, её мемуары печатались в журнале "Лэдис Хом Джорнел".
ТЕНОР: Чтобы иметь возможность уединяться и писать без помех, Элеанор в 1935 году арендовала квартиру в Нью-Йорке. Для жены американского президента это был поступок беспрецедентный. Он разрушал привычный образ послушной матери семейства, погружённой в заботы о доме и детях. В предвыборной борьбе 1936 года вызывающая независимость Элеанор Рузвельт могла очень навредить её мужу. С другой стороны, энергия, с которой она пропагандировала политику демократической партии и реформы "Нового договора", была невероятной. Разъезжая по стране с выступлениями, она покрыла 38 тысяч миль в 1933 году, 42 тысячи в 1934, 35 тысяч в 1935. Она получала десятки тысяч писем, прочитывала кучу газет и журналов и наиболее интересные вырезки складывала в конце дня в корзинку, стоявшую у кровати президента. Не она выбрала общественную жизнь — общественная жизнь выбрала её и полностью затянула в свой водоворот. Да, она по-прежнему любила быть нужной своим детям и друзьям. Но теперь к этому добавилось и ощущение, что она нужна и американскому народу тоже.